В дальних странствиях

Далее путешественница рассказывает, ссылаясь на местного резидента, что у его предшественника было много неприятностей с сусухунаном, который не хотел его слушаться и постоянно действовал наперекор его советам. Прибыв в Соло, новый резидент Лаутиер начал с того, что потребовал у сусухунана аудиенцию и показал ему ту самую бумагу, которую вассальный монарх подписал при вступлении на престол, спросив, имеет ли он понятие о содержании этого документа. Сусухунан отговорился незнанием содержания и вообще неумением читать. Тогда резидент велел переводчику огласить бумагу, а затем прочел монарху длинное нравоучение. С тех пор поведение сусухунана изменилось. Путешественница подчеркивает, что «здешних властелинов держат в руках отчасти посредством их преемников, угрожая, в случае неповиновения, не утверждать их избранников. Таковым теперь официально объявлен сын сусухунана, утвержденный генерал-губернатором, когда ему минуло три года. Обыкновенно же голландское правительство не объявляет имя своего кандидата на престол, пользуясь своим правом как орудием для усмирения неподатливых правителей» [20, с. 282–283]. Далее Щербатова приводит пример, как в недалеком прошлом голландцы распорядились престолом Соло по своему усмотрению.

Права собственной полиции княжества ограничиваются, по существу, только кратоном. Городская полиция в ее действия не вмешивается. В кратоне провинившегося судят по местным законам.

Не ограничиваясь жестким контролем над яванскими князьями, голландцы разжигают между ними соперничество и вражду. Так, еще в конце XVIII в. колонизаторы противопоставили сусухунану принцев Мангкунегоро, выделив для них часть области и города Суракарты. В связи с посещением кратона принцев Щербатова написала: «Колониальное правительство с умыслом покровительствует нескольким таковым лицам высшего туземного сословия, считающимся соперниками императора и султана, дабы посредством взаимной их вражды держать и тех и других у себя в повиновении» [20, с. 284].

При всех метких и справедливых оценках, создающих весьма критическую и негативную картину голландских колониальных порядков на Яве, Щербатова все же пытается найти в них положительные стороны. И это здесь более заметно, нежели в книге «По Индии и Цейлону». Так, путешественница утверждает, что своим строгим надзором за местным управлением и разумным применением своей власти для удовлетворения потребностей страны голландцы достигли, с одной стороны, благоустройства и законности, а с другой — «постепенного обогащения колонии, а вследствие того и метрополии, довольства жителей и общего благоденствия» [20, с. 38]. В другом месте автор старается уверить читателя, что у всех встречавшихся путешественникам индонезийцев был «сытый, довольный и здоровый вид» и что «патриархальное управление голландцев не обременяет их ни излишними налогами, ни работами; поэтому неудивительно, что при таких обстоятельствах они относятся беспечно ко всему в жизни» [20, с. 172].

Оставим на совести автора эти далекие от реальной, действительности рассуждения. Нидерланды стали к концу XIX в. одной из высокоразвитых в индустриальном отношении капиталистических держав именно благодаря безудержному и хищническому грабежу своих колоний. Вывоз из Индонезии полезных ископаемых, плантационных культур, использование индонезийского рынка для сбыта своих товаров обеспечивали голландской буржуазии баснословные прибыли. Между тем никаких серьезных вложений в экономическое и социальное развитие колонии голландцы не делали, если не считать некоторых затрат на развитие путей сообщения и создание небольшого числа предприятий по переработке сельскохозяйственного сырья. Обрабатывающая промышленность находилась в зачаточном состоянии. Индонезийский народ подвергался безжалостной эксплуатации и был доведен до нищеты и разорения, не имея к тому же никаких политических прав. Выдающийся русский ученый — ботаник и географ А. Н. Краснов, основатель Батумского ботанического сада, побывавший на Яве, даже сравнивал положение яванских крестьян с русскими крепостными [7, с. 210].

Основой хозяйственной политики голландцев на Яве в XIX в. была пресловутая система принудительных культур, творцом которой был губернатор ван ден Босх. Щербатова упоминает об этой системе, подробно не анализируя ее. А такой анализ помог бы выявить действительную картину социальных отношений на Яве.