В чужом городе

– Будем ли мы вместе работать или нет, решать министерству, – сказал я директору после того, как положил трубку, – а сейчас я бы хотел ознакомиться с документацией, и пусть мне поможет не главный конструктор, а зам главного инженера.

Он на меня вопросительно посмотрел.

– Еще я хотел бы с Макаровым кое-какие вопросы обсудить и посмотреть завод.

– Хорошо.

Он нажал кнопу:

– Павел Васильевич, зайдите ко мне.

Зашел чуть ниже среднего роста мужчина с проседью, лет ему уже, наверное, за пятьдесят, поздоровался.

– Вот, Павел Васильевич, это Василий Васильевич. Расскажите, что он попросит, ответьте на вопросы, покажите завод, – сказал он.

– Хорошо.

Мы прошли в его кабинет. Я пояснил, что меня интересуют документация на лицензию, станочный парк, литейное и сварочное производство. Сказал также, что я не специалист в размольном оборудовании, и мне, в основном, придется заниматься освоением лицензии, поэтому мне нужна поддержка. А сейчас мне нужно знать, как идет подготовка производства к освоению лицензии.

Он был напряжен, на все вопросы отвечал, взвешивая каждое слово. Потом прошли по цехам.

Конечно, завод хороший. Он после войны должен был выпускать гидротурбины. Даже с Ленинграда было много конструкторов сюда направлено. Потом кто-то назад вернулся, другие в Москву переехали. В хрущевские времена были приняты решения о развитии не гидроэнергетики, а тепловой, поскольку гидроэнергетика требует больших капитальных вложений, тепловая же меньше, хотя такие станции все время расходуют уголь, мазут, газ. А гидротурбина – это единовременное значительное капитальное вложение, а потом это практически вечный двигатель. Затраты эксплуатационные и ремонтные несравненно ниже, чем на мазут, газ или уголь. Но, тем не менее, завод перепрофилировали под углеразмольное оборудование.

Так я провел практически весь остаток дня. Потом зашел к директору и поинтересовался, есть ли бронь на гостиницу, попросил, чтобы мне все-таки выдали письмо с его подписью. Я понял, что для него это неприятный разговор. До отхода поезда оставалось полтора часа.

– Надеюсь, у вас есть машина, чтобы довезти меня до гостиницы, а потом и на вокзал.

Он опять закусил нижнюю губу, нажал на кнопку, сказал помощнику, чтобы мне предоставили машину. Я поехал в гостиницу. Шофер был пожилой, как мне показалось, под шестьдесят. Подъехав к гостинице, я попросил его подождать, он ответил: «Да-да, конечно». Я отдал администратору письмо о бронировании места, та сказала, что у них факс уже пришел.

– Вот видите, я не подвел вас. Но, извините, должен вас покинуть.

Я рассчитался, поехал на вокзал. Билет был забронирован. Заместитель министра меня сразу принял. Я ему рассказал о своих впечатлениях:

– Все как вы говорили: никто не встречал, даже не забронировали гостиницу. Очевидно, и в дальнейшем будет не лучше. Не хочу туда возвращаться…

Он открывает чертеж и показывает:

– Вот смотрите, вынуждены на объекте держать ремонтный цех, чтобы вот эти дефекты устранять – здесь болты рвутся. Как монтажнику мне сразу стали ясны напряженные узлы, и я изложил свое мнение, что их должны расчетчики еще раз пересчитать.

– Сейчас идите, отдыхайте, а завтра к девяти будьте у меня. Я вышел, секретарь выдала мне бронь на гостиницу. Устроился, погулял по Москве. Утром пришел в приемную, а там сидит директор Октябрьского завода и с ним еще несколько человек. Поздоровались. Секретарь доложила замминистра, что я пришел. Оказывается, меня одного ждали. Он вышел, поздоровался со мной за руку.

– Хорошо, что вовремя пришли. Пойдемте.

Он пропустил меня вперед, потом прошли еще два человека, которых я не знал, очевидно, министерские работники, до этого они беседовали с директором. Все спустились на второй этаж к министру. Там ожидали еще два человека, все они были знакомы с директором. У министра Юрий Владимирович представил меня:

– Вот Василий Васильевич, мы ему решили поручить это дело.