В чужой стране

— Пошли на разведку в Краел… Он, Васильев, Филиппов. Там на них наскочили.

— Я еще сказал командиру: возьми меня, я же там все знаю… — заговорил Станкевич каким-то чужим, деревянным голосом. — Всегда с собой брал, а тут не взял. А у меня будто сердце чувствовало…

— В самом Краеле случилось? — сдавленным голосом спросил Шукшин.

— Они к Яну зашли, дом его на отшибе… Только дверь открыли, а тут гестаповцы. Ждали их… Пекшева раненым схватили, он еще жив был… Все патроны расстрелял, до последнего… А мне говорил, если что случится, так последнюю пулю себе… Один раз, говорит, они меня взяли, я тогда без сознания был, а второй раз не возьмут… А разве в такой схватке станешь патроны считать… Потом его в Бохолт увезли. Я оттуда пришел… Они его пытали. В гестапо били, а потом на улице, чтобы народ видел. Они пытают, а он ни слова… В крови весь, лицо черное, а ни слова… На кладбище… живым… в землю живым…

Плечи Станкевича затряслись в беззвучном плаче, он закрыл лицо руками. Дядькин подошел к нему, сел рядом на нарах.

— Не надо, Братка. Не вернешь его… — Дядькин рукавом смахнул слезу, губы его дрожали. — Дорого они заплатят нам за Пекшева, так отомстим, что небу жарко станет…

В землянку вошли Маринов и Воронков, вернувшиеся из первого отряда. О гибели Пекшева они уже знали.

— Надо ехать в третий отряд, — сказал Маринов. — Я отправлюсь туда сейчас. Соберу утром людей, поговорю… Кого назначим командиром — Ивана Горбатенко?

— Можно его. — Дядькин вопросительно посмотрел на Шукшина.

— Согласен… — Шукшин кивнул головой, тяжело опустился на топчан. — Иван Афанасьевич, я сейчас из Мазайка, видел Триса. Есть новости.

Шукшин передал все, что узнал от коменданта партизанского района.

— Судя по всему, операцию они задумали широко. Надо решить, что делать. Если бы знать, когда они начнут облаву!.. Кучеренко ничего не нащупал?

— Кучеренко только что получил важные сведения от бургомистра Брея Мартенса, — сказал Воронков. — В Элликум высылается крупный карательный отряд — около батальона солдат и жандармы. Гестапо известно, что в районе Элликума находится главная база партизан. Знают, что здесь Ян Бос. Отряд ждет команды к выступлению.

— Ясно, ясно! — Шукшин ударил кулаком по колену, глаза прищурились, стали острыми, жесткими. — Хотят охватить весь район от Брея до Мазайка, одновременно. Основные силы бросят сюда, к Элликуму… Кучеренко где?

— Уехал в Элликум, предупредить бельгийцев. Как только отряд выедет из Брея, мы будем знать. Передадут в Элликум по телефону, в Брей отправился Жан Колл. Никитенко и Иванов выдвинули к дороге наблюдателей… — Дядькин развернул лежавшую на столе карту провинции Лимбург, всмотрелся в нее. — Место там только не совсем выгодное… Был бы поближе лес!

— Ты решил ударить? — Шукшин подошел к столу, наклонился над картой; Густая сеть дорог, сплошь рассыпаны населенные пункты, лентами, островами тянется лес…

— Да, на шоссе бить нельзя. Тут пашни, тут луга, местами они сильно заболочены… Значит, надо делать засады по опушке леса. Только так!

— Но мы же дадим им возможность развернуться! — возразил Дядькин, пристально вглядываясь в карту.

— Шукшин прав, — горячо заговорил Маринов. — Если завяжем бой на шоссе, нас могут отрезать от леса. Позади поля и канал. Пусть они перейдут через канал, пусть! Видишь, как он тут проходит? Элликум охватывается полукольцом. Все мосты будут под нашим огнем… Сплошного леса тут нет, они пойдут к этим массивам. Так?

— Так, так… — Глаза Дядькина сузились, блеснули. — Значит, отряд карателей разобьется на несколько групп. Правильно, тут кругом мосты — на Арпукум, на Ленд, Грото-Брогол…

— Что они охватят все эти леса — сомнения нет, — проговорил Шукшин. — Пойдут от Элликума сюда, сюда, сюда! — Шукшин прочертил три линии, расходящиеся лучами из одной точки. — Связь между группами у них нарушается… Пропустить через канал, пропустить к опушкам вплотную. Тут можно стукнуть крепко! От мостов отсечь огнем… Согласен? — Шукшин смотрел на Дядькина. Тот, раздумывая, покусывал губы.

— Да! Ударить — и быстро уйти. Стянем сюда первый, второй и третий отряды. Остальные останутся в своих районах. Четвертый отряд надо бы усилить!

— Четвертому поможет Трис, — сказал Шукшин. — Я отправлюсь в Мазайк.

— Хорошо. Я буду здесь с Воронковым и Зенковым, а Маринов — в третий… Григорий Федорович, передайте Горбатенко, чтобы был наготове. Займите этот лес, западную опушку. В длительный бой не ввязываться! Рассредоточитесь по деревням. Первый отряд уйдет к Бохолту. Четвертый перейдет голландскую границу… Все!

Маринов и Станкевич ушли. В третий отряд можно было пробраться проселочными дорогами, лесными тропами, не рискуя встретиться с патрулями. Шукшину же пришлось ждать рассвета. Теперь ночью через мосты не пройдешь…

* * *

Каратели нагрянули на другой день. В районе Эллена они появились в одиннадцать утра. Сидевший на вершине высокого старого дуба наблюдатель крикнул:

— Едут! Машин десять… А впереди мотоциклы чешут… К мосту подходят!

Базунов, лежавший недалеко от дерева, в придорожном кустарнике, подал сигнал приготовиться к бою.