В час ворон

– Ну, – говорит он задумчиво, – потому что Рейлин рассказала мне, что ты решила сыграть в идиотку и пошла к копам. – Он дает словам повиснуть в воздухе. Я сжимаю зубы. – Так что я решил, во‐первых, – он загибает палец, – проверить, не нужно ли заплатить за тебя залог. А во‐вторых, – загибает другой, – я понял, что раз ты готова ради этого отправиться в тюрьму, то, может, ты и права.

Я вопросительно поднимаю бровь.

– Может быть, Адэйр пыталась тебе что-то сказать.

Я сдерживаю победное «Да!» и произношу:

– Ладно. И что теперь?

– Я думал о твоих словах.

– Я много чего сказала. Интересно, что ты запомнил.

Он сердито на меня зыркает.

– В районе пятидесяти миль не так много механиков, которые работают с «Файербёрд», – говорит он, захватывая все мое внимание. – Так что я сделал пару звонков.

– И? – спрашиваю я, когда продолжения не следует.

Его глаза опускаются на мои босые ноги.

– Обувайся, расскажу в машине.

Глава 17 Вираж мертвеца

В пикапе Дэвиса пахнет смесью машинного масла и ванильного освежителя воздуха. Пепельницу тошнит крышечками от апельсиновой газировки. Пол завален сменной одеждой для той или иной работы. Это винтажный «Форд» 1954 года, который они с отцом спасли из старого амбара Диллардов и перебрали.

– Значит, ты нашел машину Лорелей? – спрашиваю я, когда он рассказывает, что обзвонил все компании по эвакуации автомобилей в соседних округах.

– Не-а. – Он приоткрывает окно, чтобы выплюнуть жвачку. – Ни у кого нет записей об эвакуации золотого «Файербёрда» в районе дня, когда умерла Адэйр. Так что я стал думать… это дерьмо легко отследить. Если бы я пытался скрыть побег с места аварии, я бы заплатил за то, чтобы нигде не были указаны цвет и модель машины. Я снова их обзвонил, уже с вопросом, не забирали ли они какие-то машины с шоссе девятнадцать в те даты.

– И тогда ты нашел ее машину? – Мне нужно, чтобы он добрался до цели.

– Нет. Но мне показалось крайне любопытным, что сотрудник «Американского мотоспорта Гюнтера» выбесился из-за моего повторного звонка. Прежде чем бросить трубку, мужик велел мне не беспокоиться о машинах, которые он, возможно, отгонял после аварий. Вот только я ему не говорил, что машина попала в аварию.

– Ох, черт, – говорю я, откидываясь на спинку кресла. По каким только причинам эвакуатор ни вызывают, но, если он сказал об аварии… – Он что-то знает, так ведь?

Дэвис медленно кивает.

Нам требуется где-то час, чтобы добраться до «Американского мотоспорта Гюнтера» в Мерсере. Во время поездки Дэвис сообщает мне, что как только сдаст последние экзамены на фельдшера, начнет искать работу в Галвестоне, где у него живет бабушка.

– Старушка не молодеет, и ма хочет продать свалку и переехать туда, чтобы заботиться о ней. В продаже есть смысл. Я буду слишком занят работой на «Скорой помощи», чтобы заниматься свалкой. А ма так или иначе не нравилось это дело, она просто цеплялась за него после смерти па. – Он сообщает все это тянущейся вдаль дороге, будто рассказывает о чем-то обыденном. Будто уйти из моей жизни проще простого, а несколько сотен миль между нами не имеют для него значения. – Я подумал, раз большая часть семьи ма там, мне тоже стоит пустить там корни.

Я хочу спросить: «А что насчет Чарльстона?» Они с Адэйр планировали переехать туда, чтобы она могла ходить в свой пафосный институт дизайна, пока он работает в «Скорой помощи» большой больницы. Кажется, их мечты были только ее мечтами.

Конечно, от одной этой мысли я чувствую стыд. Дэвис любил Адэйр. Все еще любит ее. Я рада за него, правда. Он идет в медицину за своей мечтой. А в Галвестоне есть большая больница, где он сможет работать. Думаю, ему будет слишком больно проживать их мечту без нее. Но мысль о том, чтобы оставить ее позади, даже хуже.

– У ма есть отличное предложение от свалочной компании из Алабамы. – Голос Дэвиса возвращает меня в кабину пикапа. – Думаю, она заработает достаточно, чтобы уйти на пенсию. Но ты знаешь ма. – Он оборачивается ко мне с широкой улыбкой. Я изо всех сил стараюсь ответить тем же. – Она не знает, как и пять минут усидеть спокойно. Найдет себе где-нибудь подработку, уверен.

Я киваю, радостно соглашаясь и достаточно сносно изображая энтузиазм, потому что Дэвис не одаривает меня одним из своих жалостливых взглядов. Вместо этого он съезжает с шоссе в Мерсер и едет по городским улицам, пока мы не находим «Гюнтера».

Краска на здании выглядит выцветшей, теперь она приглушенно розовато-лиловая, вероятно, из-за многих лет на палящем солнце. Огромная мультяшная крыса с длинной бородой и в солнечных очках едет на тюнингованной тачке через здание. Мы спрашиваем первого же встречного сотрудника, и нам показывают на владельца, Билли Гюнтера, с такими же крысиными передними зубами и клочковатой рыжей бородой. Только кажется он давно перевалившим за порог пенсии – сгорбившимся и хромающим.

– Я не с ним общался, – говорит Дэвис. – У того парня был молодой голос.