В бой идут...

— Отходим! — крикнул он, и неудавшаяся разведка бегом бросилась обратно. Нападавшие торжествующе заорали и удвоили интенсивность бомбардировки. Андрюшка на секунду остановился подлечить капитана, чье здоровье упало уже в красный сектор, и вдруг неожиданно ударил мечом прямо над головой. На землю рухнул один из «бомбардировщиков», в азарте спустившийся слишком низко. «Сын полка» прикончил его двумя взмахами меча, и, подхватив тело, бросился догонять Митрича, который уже вырвался из зоны обстрела.

Добежав до нас, Андрюшка отдышался, и, бросив перед Семеновной труп, изрек:

— Вот, для исследований.

Поверженный враг был довольно крупным животным, больше метра длиной, и на вид — обезьяна обезьяной. Очень похож на орангутанга, только что черный, а не рыжий, и борода более аккуратная — практически круглая. Отличался разве что хвост — длинный и пышный, как у белки или лисицы. Морда страшная, длинный язык вывалился. Звалось это создание «Облезьян. 4 уровень».

Андрюшка немного помолчал и вдруг сказал:

— Не пройдем. Мы втроем еще может быть и прорвемся, хотя не факт, но с вами — без вариантов. Вас там в минуту положат.

— Согласен, — поддержал коллегу Митрич. — Этот этап явно в расчете на магов делался, тут или напалмом каким магическим все нафиг заливать, или щит какой-нибудь ставить и под ним прорываться. А у нас ни того, ни другого, за неимением мага. Вот и аукнулся нам неполный состав. Что делать будем?

— Смотреть вокруг и включать голову, — откликнулась Сергеевна.

Митрич огляделся:

— Ты про «через завмаг, через директор магазин, через задний кирильцо»[88]?

— Ага! — хихикнула Света, и пропела: «Ходы кривые роет подземный умный крот, нормальные герои всегда идут в обход»[89].

— Народ, имейте совесть! — взмолился Андюшка. — Я этих ваших песенок не знаю.

— О господи, да пещерами этими обезьяньими она идти предлагает, — всплеснула руками Семеновна. — Мог бы и догадаться, не маленький, чай, уже.

— А как мы туда попадем? — аккуратно поинтересовался я. — Тут до самого низкого входа — метра четыре по отвесной скале. Я не Спайдермен, вы, сколько мне известно, тоже.

— Я веревку взял, — откликнулся Митрич. — В походе без веревки никак нельзя. 25 метров, прочная — хоть слону для суицида продавай. Могу попробовать добраться — горную подготовку нам давали когда-то, не все ж я забыл. Да и вообще — не Андрюхе же в латах лезть?

— Полезай, башка кирзовая, полезай… Секунд двадцать точно пролезешь — как раз до первого камня, что на тебя из дырки скинут, — ядовито высказалась Семеновна. — Да и долезешь — что дальше? Пока ты веревку крепить будешь, тебя оттуда двадцать раз пинком под зад выкинут.

Воцарилось тягостное молчание. Обезьяны, уже не таясь, сновали по лианам и корчили нам рожи.

— Ладно, — сказала Семеновна, — вы тут думайте, а я пока разделаю этот трофей. Зря, что ли, Андрюшенька его тащил?

— Стой! — вдруг крикнула Света. — Есть идея. В Таиланде мне как-то рассказывали, как ловят обезьян. Они, оказывается, дико жадные животные. Так вот — привязывают охотники веревкой к дереву кувшин с узким горлом, насыпают в него рис. Ночью обезьяна находит кувшин, залезает туда рукой, хватает жменьку риса — а кулак-то обратно уже не пролезает. Жадность и у людей частенько побеждает разум, что уж про обезьян говорить — так, дура, и сидит со сжатым кулаком, пока ее не поймают. К чему я веду — вы заметили, что обезьяны все трупы подобрали, и к себе в пещеры утащили? Зачем они им нужны — понятия не имею, но мне кажется, можно попробовать это использовать…

Минут через десять все было готово. Андрюшкин трофей, надежно перевязанный веревкой, был подкинут поближе к ближайшей пещере. На другом конце «вервия простого»[90] за крупным валуном затаились оба наших бойца. Тортика временно отозвали. Мы отошли за поворот ущелья и подглядывали оттуда.

Долгое время ничего не происходило, потом из пещеры выглянула волосатая морда. Спряталась и выглянула опять. Опять исчезла и что-то громко крикнула. Из пещеры спустились четыре крупных самца, и, подхватив павшего товарища, довольно шустро полезли вверх.

Митрич с выражением лица как у азартного рыбака стравливал веревку. И только когда тело исчезло в глубине пещеры, наши вояки поднялись на ноги, и вместе потянули веревку на себя.

Что тут началось! Обезьяны орали так, что, казалось, скалы должны были треснуть. Алгоритмы жадности сработали безукоризненно — веревку приматы, похоже, тянули всей толпой, причем так активно, что фактически сами затащили Митрича с воспитанником в пещеру.