V.

– Погодите минуту. Они уходят.

– Забудьте об этом.

– Свернули в переулок. Быстрее. – И он потянул Стенсила за рукав.

– Забудьте о них, Моффит. Отбой. Представление окончено.

– Как так?

– Не суть важно. Все закончилось.

– Но…

– Только что пришло коммюнике из Лондона. От Шефа. Ему известно больше, чем мне. Он дал отбой. Откуда мне знать почему? Мне ничего не говорят.

– О, Господи.

Они скользнули в дверной проем. Стенсил достал трубку и закурил. Гром стрельбы звучал крещендо, и казалось, он никогда не кончится.

– Моффит, – чуть погодя сказал Стенсил, задумчиво попыхивая трубкой, – если возникнет заговор с целью убить министра иностранных дел, клянусь, я сделаю все, чтобы мне не поручили предотвратить это убийство. Конфликт интересов, знаете ли.

Беглецы устремились по узкой улочке в сторону Лунгарно. Там они завладели фиакром, который Чезаре освободил от двух немолодых дам и извозчика, и очертя голову с грохотом понеслись к мосту Святой Троицы. У моста они увидели поджидавший их баркас, едва различимый на темной воде. Капитан прыгнул на причал.

– Вас трое, – заорал он. – Мы договаривались, что будет только один пассажир.

Синьор Мантисса пришел в ярость, выскочил из фиакра, сгреб капитана в охапку и, прежде чем остальные успели удивиться, сбросил его в воды Арно.

– Все на борт! – прокричал он.

Эван и Годольфин плюхнулись на оплетенные фляги с кьянти. Чезаре взвыл от зависти, представив, каким веселым будет путешествие.

– Кто-нибудь может управлять баркасом? – поинтересовался синьор Мантисса.

– Он в принципе похож на военный корабль, – улыбнулся Годольфин, – только поменьше и без парусов. Сынок, будь добр, отдай швартовы.

– Есть, сэр.

Через несколько секунд баркас отчалил и вскоре уже плыл по течению реки, мощным потоком несущей свои воды к Пизе и дальше в море.

– Чезаре, addio, – донеслись с баркаса призрачные голоса. – A rivederla.

– A rivederci, – Чезаре помахал рукой. Несколькими мгновениями позже баркас скрылся из виду, растворившись во мраке. Чезаре сунул руки в карманы и зашагал прочь. Идя по Лунгарно, он принялся бесцельно пинать попавшийся под ноги камешек. Пойду-ка и куплю себе литровую бутыль кьянти, решил он. Проходя мимо Палаццо Корсини, светлой громадой маячившего над ним, он вдруг подумал: «Как все-таки удивителен этот мир. Вещи и люди оказываются там, где их быть не должно. К примеру, на этом баркасе, плывущем по реке, есть тысяча литров вина и человек, влюбленный в Венеру, старый капитан и его сын. А в Уффици…» И загоготал, вспомнив, что в зале Лоренцо Монако перед «Рождением Венеры» Боттичелли все еще стоит выдолбленное дерево Иуды с развеселыми лиловыми цветочками.

Глава восьмая, в которой Рэйчел получает своего йо-йо, Руни поет песню, а Стенсил встречается с Кровавым Чиклицем

I

Профейн, взмокший от апрельского солнца, сидел на скамейке в садике позади здания Публичной библиотеки и шлепал мух скрученным в трубочку рекламным выпуском «Тайме». Прикинув свое местоположение, он пришел к выводу, что находится в самом центре территории, где располагались городские агентства по найму.

Райончик был престранный. За последнюю неделю ему пришлось побывать примерно в дюжине агентств, где он терпеливо заполнял анкеты, проходил собеседования, разглядывал других клиентов – главным образом женского пола. Ему словно наяву слышалось: ты – безработная, я – безработный, мы оба безработные, есть повод перепихнуться. Он возбудился. Мизерная сумма, накопленная за время работы в канализации, почти иссякла, и теперь он рассчитывал кого-нибудь окрутить. Мыслями об этом он заполнял время.

Пока что ни одно из агентств, где он побывал, не предложило ему встретиться с работодателем. Что ж, им виднее. От нечего делать он отыскал в разделе «Требуются» букву «Ш». Шлемилей никто не приглашал. Рабочие требовались за городом, но Профейн хотел остаться на Манхэттене, ему надоело мотаться по окраинам.