Увидимся в темноте

Потом он стал думать о сегодняшнем разговоре с Джанго и о его финале, когда они, перебрав все возможные варианты и почти ни в чем друг с другом не согласившись, вдруг заговорили об «имитаторе». Что, если есть некто хорошо знакомый с Сериями, которые никогда не были раскрыты? И что, если этот некто воспользовался приемами ушедших от правосудия маньяков? Для каких-то своих целей, которое преследует его сумеречное сознание.

Или, наоборот, ясное.

А круг хорошо знакомых с Серией людей не так уж велик. Еще ýже – знакомых настолько, чтобы имитировать ее. Только Макавей с его таблицами мер и весов и набором штангенциркулей туда втиснется, хе-хе, это шутка такая, Елена Викторовна. Проехали.

Легко ли распознать имитатора?

Легко, – говорит Джанго. При определенных условиях.

Практически невозможно, – говорит Джанго. При определенных условиях.

Смотря какие цели он преследует. Снова Джанго. Лекции с колес.

Брагин подумает об этом.

О том, как начинать разговор с Ганичевым, даже думать не нужно. Распечатка телефонных звонков на номер Ольги Трегубовой – с нее и начнем. Пятиминутный разговор, его инициатором была сериальная звезда Ганичев. Но разговор – еще не все. На руку следствию сыграла и дотошность любителя флоры лейтенанта Белошейкина – участкового с Малой Гребецкой. Именно он зафиксировал в своем дневнике дату и место съемки сериала «Постарайся забыть». Тридцатое марта. Импровизированная стоянка у мусорных баков. До дома Трегубовой рукой подать, не больше минуты ходу.

Одного интернет-клика достаточно, чтобы выяснить, кто играет главную роль в этом сериале: Виктор Ганичев, какая неожиданность.

Как ни странно, вблизи Ганичев оказался не таким болваном, каким виделся с экрана и из глубины съемочной площадки, и уж точно не деревянной заготовкой. Нормальный парень, только очень красивый. Черные волосы, голубые глаза, правая щека рассечена от уха к подбородку; рана свежая, из нее сочится сукровица.

Отличная работа гримера.

– Так зачем я вам понадобился? – спросил Ганичев. – Решили украсить моим присутствием ведомственный корпоратив?

– В этом году вряд ли.

– Ага. Вообще у меня много знакомых в вашей среде.

Что же ты, парень? Так беседу только дураки начинают.

– Влиятельные люди, поди? – Брагин усмехнулся.

– Не без того.

– Думаю, их вмешательство не понадобится. Просто поговорим – и все.

– Ну, давайте попробуем.

Фотография Ольги Трегубовой не произвела никакого впечатления на Ганичева. Лишь в глубине глаз мелькнуло что-то вроде усталой безысходности: кончатся ли когда-нибудь эти девки в каком угодно виде? Вечно, что ли, в них барахтаться?

– Видели эту девушку?

– Не знаю. Может, видел. Но не всматривался точно. Если буду всматриваться, завтра сто куриц объявят, что от меня беременны. – Ганичев понизил голос и выразительно посмотрел в сторону. – Вон, стоят. Курицы.

Девушек было немного, около десятка. Они оккупировали пространство у одного из трейлеров и каким-то особо буйным, фанатским поведением себя не выдавали. Но ганичевский взгляд вызвал в их среде панику – подобно мячу, направленному в «мертвый угол» под волейбольной сеткой. Такой не вытащишь, сколько рук ни поднимай. Но они все же подняли, и почти в каждой была мягкая игрушка, плюшевое сердце или самодельный плакат. Парочку плакатов Брагин даже прочитал:

«LOVE YOU! WANT YOU! ACHIEVE YOU!»[14]

«Витя! Позвони мне!»

Далее следовал номер телефона.

– И такая фигня каждый день, – вздохнул Ганичев. – Они еще и под домом пачками дежурят. И телефон обрывают круглые сутки. Где только номер достают?

– Эта девушка вам тоже звонила.

– А я что?

– Простите?

– Я – ответил на звонок или нет?

– Разговора не было. Но потом был входящий. От вас, на телефон этой девушки, – теперь уже вздохнул Брагин. – Вы ей позвонили, и разговор длился около пяти минут.

– Ну-ка, дайте фото.

Снимок снова перекочевал в руки актера, и теперь он рассматривал Трегубову гораздо дольше, чем в первый раз.

– Нет. Убей бог, не помню. А что с ней произошло?

– Ее… больше нет в живых.

– Твою мать. – Ганичев был явно раздосадован. – Я-то здесь при чем?

– Просто объясните свой телефонный звонок, – напомнил Брагин. – Есть распечатка.

– Ошибка исключена?

– Ну, как вы думаете?

– Думаю, исключена. Только я никому похожему не звонил. Раньше мог. По пьяни в компашке какую-нибудь фанатку выдернуть. Но я не пью уже года три. От слова «совсем».

– Может, кто-нибудь воспользовался вашим телефоном?

– А вашим кто-нибудь пользуется?

– В экстренных случаях это возможно.

– Последний раз телефон у меня жена брала. В экстренном случае, когда я в душе мылся. После этого мы развелись.

Катя бы никогда не стала заглядывать в телефон Брагина. Она и не заглядывает.

– Погодите. – Ганичев на секунду задумался. – Там же наверняка время указано, в этих распечатках. Дата.