Читаем Увидеть лицо полностью

— Алюшка!.. ты… как?!.. чего?!.. живая?!..

У нее в груди что-то пискнуло, и она крепко обхватила его за шею руками и, дробно, мелко стуча зубами, уткнулась ему в плечо, размазывая по темной ткани плаща кровь из разодранной щеки. Виталий тоже обнимал ее — как-то суетливо, словно она рассыпалась на части, и он пытался удержать их все вместе. Потом замер, успокаивающе поглаживая ее спутанные волосы и глухо бормоча:

— …рыжик-рыжик… тише… все…

— В-в-в-в… — сказала Алина и еще глубже вжала лицо в его плечо. Ее продолжало колотить. Сейчас она не чувствовала боли — все заслоняло ни с чем не сравнимое ощущение ослепительного счастья, еще не до конца осознанного, — счастья продолжающейся жизни. Долей секунды позже защипала и запульсировала ободранная об асфальт щека, и она с трудом подавила накатившее желание засмеяться. Еще никогда она не испытывала радости от ссадин и царапин. Это было замечательно, что она могла чувствовать, как болит разодранная щека. Это было замечательно, что она может стоять на коленях и вжимать эту разодранную, но живую щеку в чужое плечо, а не лежать на дороге исковерканной окровавленной остывающей грудой. Алина вспомнила волну теплого воздуха, пронесшуюся совсем рядом, и сжалась в обнимающих ее руках. До сих пор ей казалось, что у смерти холодное дыхание. Лезвие, так реально полоснувшее ее по горлу там, было очень холодным.

Водитель «москвича» тем временем, выбрался наружу, все еще ошеломленно мотая головой, смахнул кровь с рассеченного лба, после чего торопливо принялся кое-как прилаживать на место бампер, постоянно настороженно оглядываясь по сторонам. С особой тревогой он смотрел в сторону жилых домов, в которых, несмотря на поздний час, светилось еще немало окон.

Справившись с бампером, он сделал шаг вперед, пьяно покачиваясь, потом резко произнес:

— Жаль нарушать вашу идиллию, но, блин, давайте все слезы-сопли потом! Линять надо! Наверняка кто-нибудь уже ментов вызвал… после такого грохота! Куда я теперь с такой проблемной тачкой?!..

Виталий осторожно приподнял Алину, которая тут же судорожно вцепилась в него, вдруг испугавшись, что если отпустит, то он сразу же исчезнет, и спаситель-«москвич» исчезнет тоже, а из полумрака уходящей вниз дороги выглянут бесшумно подкравшиеся глаза-фары безумного «рекорда», вернувшегося за своей добычей. Воробьев потянул ее вперед, заставив сделать несколько шагов, потом, наклонившись, подхватил на руки и понес к «лендроверу».

— Поезжай за нами, — бросил он на ходу водителю «москвича», наблюдавшему за ним с кривой усмешкой, утирая кровь, струящуюся из глубокой ссадины на лбу. — Я сейчас все устрою.

Тот кивнул, и спустя несколько секунд обе машины, развернувшись, укатили в сторону противоположную той, куда умчался помятый «рекорд».

* * *

Прижимая носовой платок к щеке, она внимательно смотрела на троих мужчин, беседующих возле больших железных ворот. Сигарета прыгала в ее пальцах, просыпая пепел ей на колени. На левом тонкая ткань брюк была продрана, и в прореху выглядывало ярко-красное пятно содранной кожи.

Отвернувшись, Алина сжала пальцами запястье, пытаясь унять дрожь в руке, потом взглянула на испорченные брюки и с тоской подумала: «Новый костюм!» Тут же на нее опять накатило безудержное желание засмеяться. Не выдержав, Алина все же хихикнула, потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, но под веками тотчас вспыхнуло видение стремительно растущих круглых огней, похожих на глаза надвигающегося чудовища. Ее ресницы дрогнули, и она вытянула шею, изучая в зеркало свое лицо, еще не утратившее мертвенной бледности, на которой кровь казалась особенно яркой. Глаза затягивал тонкий, словно предзимний лед, прозрачный ужас. На какой-то момент Алине показалось очень странным, что она до сих пор видит это лицо — словно на самом деле машина все-таки догнала ее, и теперь она снова проснулась… как тогда, и теперь из зеркала на нее опять должно смотреть другое лицо.

Ее хотели убить.

Ни к чему списывать происшедшее на какого-нибудь безумного лихача, пьяного или обкурившегося какой-нибудь дряни. В действиях «рекорда» не было ничего безумного — в них была расчетливая целенаправленность — такая же, как в движениях хищника, нападающего на подстереженную добычу. Ее хотели убить.

Почему именно ее?

Глупый вопрос, Аля. Потому что только ты видела их лица. Они сообразили, что переход из сна в реальность каким-то образом разблокировался, восстановился в ее памяти, и почувствовали опасность. Потому что и разъярившиеся подопытные свинки могут быть опасны, особенно, если вдруг превратятся в тигров.

Она взглянула на недокуренную сигарету, сморщила нос и бросила ее в приоткрытое окно. Порыв ветра тотчас подхватил ее, и крошечный огонек закувыркался в воздухе, рассыпая искры, покатился прочь и исчез. Наблюдая за этим, Алина заметила, как Виталий пожал руку своему знакомому, и тот развернулся и направился к своей машине. Она поспешно отвернулась, не желая видеть, как Виталий и его спутник идут к джипу.

Открыв дверцу, Воробьев сел на свое место и с заботливой тревогой взглянул на нее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Увидеть лицо

Похожие книги