Утверждая ту, что их

Боже, то, как он произнес ее имя, было похоже на секс. Как будто он трахал ее имя и наслаждался каждой минутой. Как будто его руки были на ее теле, его рот прижимался к ее губам, а член был погружен в нее. Боже, собственные похотливые мысли вызывали у Джессы отвращение к самой себе. Она заставила себя говорить спокойно и собранно, что было полной противоположностью тому, что чувствовала.

— Как ты думаешь, сколько времени это займет? Несколько дней? Может, неделю? — она не хотела навязываться им, но и не хотела показаться нетерпеливой. Они делали ей огромное одолжение. Может быть, кто-нибудь из них отвезет ее в город, и она сможет найти дешевый мотель, где будет прятаться до тех пор, пока не отремонтирует свою машину? Это съест те немногие деньги, которые у нее были, но девушка, конечно, не могла остаться с ними. Чем скорее она разберется с этим делом, тем скорее сможет отправиться в путь и поставить мили между собой и Полом, и тем сильнее будет возбуждение, которое она испытывала к этим двум мужчинам.

Дикон пожал широкими плечами.

— Не уверен. Я должен точно знать, что не так с машиной и что мне нужно заказать. Тогда это будет зависеть от того, есть ли эти части на свалке. — Ладно, он не мог дать ей время, но это было лучше, чем ничего.

— Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Я только переоденусь, и, может быть, кто-нибудь из вас отвезет меня в город? Я подумываю о том, чтобы поселиться в мотеле, пока не починят машину. — Джесса встала и схватила свою сумку. Повернувшись к ним, она увидела Дикона и Тайера, смотрящих друг на друга в упор. Их челюсти были сжаты, но ни один из них не произнес ни слова. Боже, а что, если это не устраивает Тайера?

Они повернулись в ее сторону, и оба нахмурились. Заговорил Тайер:

— Зачем тебе понадобилось останавливаться в мотеле?

— Хм, — никто не пошевелился, и воздух изменился. — Я просто решила остаться там, пока не починят мою машину.

— Твое пребывание в городе не имеет никакого смысла. У нас есть гостевая комната, которая будет твоей, как бы долго ты в ней ни нуждалась. — Их взгляды были пронизывающими, настолько пронизывающими, что она переступила с ноги на ногу и посмотрела вниз, на землю. — Кроме того, я хотел бы наблюдать за тобой и убедиться, что все остальное заживает правильно.

В словах Тайера был смысл, но она все равно чувствовала себя незваной гостьей. Джесса начала теребить свою рубашку, пытаясь скрыть синяки, которые, как она знала, они не могли видеть. Слезы защипали ей глаза от доброты, проявляемой к ней этими двумя незнакомцами. Она не чувствовала себя так уже много лет, и это немного нервировало. Подняв на них взгляд, они оба внезапно встали и сделали шаг к ней, прежде чем остановиться.

— Черт. — Проклятие Дикона разнеслось по комнате. — Я что-то такое сказал? Неужели я вел себя, как осел? — он провел рукой по затылку. — Черт, прости меня. Джесса. Я плохо разбираюсь в словах и часто неконтролирую произносимые слова.

Беспокойство в его голосе заставило ее улыбнуться и убедить его, что он не сделал ничего плохого.

— Ты не сказал ничего плохого, Дикон.

— Тебе больно? Я могу дать кое-что, если ты готова, — Тайер повернулся и подошел к шкафу.

— Мне не больно. — Нет ничего такого, с чем бы она не справилась. Джесса чувствовала себя намного хуже. — Это просто… — она посмотрела между ними и крепче сжала руки в своей рубашке. — Вы так добры ко мне, женщине, которую даже не знаете. Вы, ребята, спасли мне жизнь и теперь предлагаете починить мою машину и позволить мне остаться в вашем доме. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы двое, — румянец пополз вверх по ее шее, и она отвела взгляд, внезапно почувствовав себя очень уязвимой. — Я не привыкла к такой доброте, — улыбнулась она и пробормотала: — Спасибо. — Прежде чем она успела болтнуть лишнее, метнулась обратно в свою комнату, подальше от их сочувствующихх глаз и незнакомого понимания и нежности, которые они ей предлагали.

Глава 4

— Дикон. Что. Это. Черт такое? — Тайер понизил голос, но Дикон все равно услышал раздражение, сквозившее в его словах. Он оторвал взгляд от того места, где стояла Джесса, и посмотрел на брата.

— Она от чего-то бежит, братишка. — Он видел это в ее глазах, тот страх и боль, которые она так старалась скрыть. Ее шрамы были глубоки от того, кто причинил ей боль. Это знание заставило его руки сжаться по бокам, а в груди нарастал гул. — Она была ранена. — Он скосил глаза на Тайера и увидел по лицу брата, что тот тоже это видел.