Утро звездочета

Моя же наступит через десять с небольшим часов. Это время пролетит незаметно и все же его достаточно, чтобы не только напиться, но и выспаться после хорошей пьянки. Ночью же спать не придется, вот только вместо выпивки и сна у меня еще осталось несколько поручений самому себе. Первое — звонок Наташе, второе — вечер с детьми. Добавляется и третье, и это, пожалуй, самая неожиданная и неприятная часть субботы. Мостовой просит меня задержаться на работе до шести вечера.

— Это приказ, — уточняет он. — Дежурства расписаны так, чтобы хотя бы один человек из группы был бы на месте. Посиди не телефоне, не отключай Интернет, если что-то срочное — делай рассылку всем нам. Есть, кстати, общий дежурный, он, если что, обзвонить дежурных по группа, так что из своего кабинета постарайся не отлучаться. Даже в туалет — ну по очень крайней нужде, договорились?

Он треплет меня по плечу — я заслужил его ободрения. За что? Да хотя бы за то, что он только что сорвал мне вечер с детьми, последний, между прочим, вечер перед разлукой на месяц. Догадывается ли он об этом? После того, что случилось сегодня, я и не знаю, что думать. Шансов у меня никаких и все же, оставшись в кабинете в одиночестве, я первым делом набираю Наташин номер.

Объяснять мне ничего не приходится: Наташа легко соглашается отпустить детей в полседьмого вечера, я же, воодушевленный неожиданно легкой победой, не нахожу ничего предосудительного в том, чтобы оставить свой пост на полчаса раньше. Чтобы быть вовремя, этого должно хватить, прикидываю я, включаю компьютер и захожу на сайт телеканала «Россия 24». Сейчас мне впервые хочется, чтобы разговоры о жучках в служебных кабинетах оказались правдой. А еще лучше — камеры видеонаблюдения, и чтобы одна из них висела прямо над моей головой.

Не знаю, что думают те, кому предназначены эти записи, но я проникаюсь к себе какой-то мстительной жалостью, когда представляю, что кто-то, наконец сообразит, что следователь московского отделения Следственного комитета без служебного телевизора — это дикий позор. Компьютерная трансляция то и дело притормаживает, звук пропадает, но это в любом случае не мешает понять, что в эфире государственного канала происходят невообразимые вещи.

В прямом эфире показывают митинг на Манежной, и это именно трансляция, а не репортаж. Журналист и телеведущий Дмитрий Быков выглядит грозно — впервые на моей памяти, — несмотря на немалый рост и внушительность фигуры. Он так резко взмахивает правой рукой, что я вздрагиваю, когда его богатырский кулак проносится прямо над головой Владимира Познера. Сам ветеран телевидения меньше всего похож на человека, озабоченного собственным здоровьем. Он стоит, склонив голову, словно перебирает в памяти имена жертв, вспоминает их лица.

— …знает эта власть! — кричит Быков и замолкает, освобождая паузу для оваций.

В моих динамиках аплодисменты звучат как помехи и это — очередной повод пожаловаться на недостаточное техническое обеспечение. Правда, направлять жалобы мне не кому, а если я и решусь на это, не думаю, что мне будут аплодировать так, как Быкову.

— Газ, нефть, коррупция — они думают, их спасет эта мифическая триада? — спрашивает собравшихся он. — Или они всерьез считают, что смогут выжить без интеллектуалов? Что страна может существовать без совести нации? — яростно кивает Быков. — Вот только пусть не думают, — говорит он с интонацией, от которой его врагов по идее должно бросить в холодный пот, — что мы будем действовать прежними методами. Что будем, как дурачки, биться головой о стенку. В борьбе мы невольно копируем своих врагов. От власти надо уходить, оставив её одну. А в свободное время делать другую страну, которая рано или поздно перевесит.

Он переводит дух, но вместо ожидаемых оваций слышит лишь отдельные хлопки.

— Нет конфронтации с властью! Да — полному игнорированию власти! — машет кулаком Быков и срывает самые восторженные овации наконец оценившей его логику толпы.

На Газете. ру, которую я читаю, переключаясь с трансляции митинга и обратно, митинг на Манежной — вторая по значимости новость. Событие номер один — скандал в Общественной палате, с заседания которого были изгнаны представители прессы. Среди них был и оператор Евроньюс, объектив которому закрыли у меня на глазах, и все из-за неожиданного поворота в ходе заседания.

Президент произносил вступительную речь, когда со своих мест, ничего не объясняя, стали подниматься и покидать зал некоторые из членов палаты. Всего, по информации сайта, из зала ушли двадцать шесть делегатов из восьмидесяти двух присутствующих. Медведев вынужден был прервать выступление и попросил отказников вернуться, но его призыв остался без ответа.

Среди покинувших совещание журналисты заметили Павла Гусева, главного редактора «Московского комсомольца», правозащитницу Аллу Гербер, Марата Гельмана, адвокатов Кучерену и Резника, телеведущих Канделаки и Сванидзе. Неожиданно оказавшийся в этой компании политтехнолог Павловский заверил журналистов, что одновременный уход не был заранее подготовлен.