Утро

способны преодолевать серьезные трудности. Вся полиция поставлена на ноги, но обнаруживает свое полное бессилие. К тому же, полицейские, видимо, нас боятся. Небольшая группа "алознаменцев" Азизбекова представляется воображению полиции весьма внушительной силой. Надо отдать справедливость: дружинники не ударили лицом в грязь. Что и говорить: ребята отважные, все как на подбор! Из серьезных, нынешних схваток, бакинские рабочие вышли окрепшими и более уверенными в своих силах. И теперь нет сомнений в том, что в кампании бойкота совещания с нефтепромышленниками мы победим. Обязательно победим! Уж если" Балаханы, этот район, который мы привыкли до сих пор считать наиболее отсталым, превращается на наших глазах в арену ожесточенных схваток, то из этого факта мы можем вывести самые оптимистические заключения.

- Вот именно! - подтвердил Азизбеков.

- Это, однако, не все, - продолжал Шаумян.- Положение обязывает нас, партийцев, подкрепить усилившееся движение масс и теоретически. Другими словами, сознательный рабочий должен стать политическим агитатором. А что нам нужно для этого? Литература, литература и еще раз литература!

- Да, но где ее взять? - спросил Азизбеков. - Нам нечего давать читать рабочим. У нас нет пока ничего такого, что мы могли бы противопоставить врагам, которые не жалеют сил, продвигая реакционную литературу в самую гущу народа. Они переводят на азербайджанский язык даже коран и отравляют сознание людей. Они усиленно популяризируют теорию Толстого о непротивлении злу и пользуются любым случаем, чтобы проповедовать идеи национальной обособленности и вражды. Ну, а мы?.. -Он развел руками и продолжал тихо и внушительно: - Самыми опасными врагами мусульманского рабочего являются религия и невежество. Этих врагов можно осилить лишь только с помощью науки, книг. А что получается у нас? Рабочий оканчивает курсы, становится грамотным. Тут ему и подавай революционную литературу! А печатать ее у нас негде и почти некому. В недавнем прошлом, когда издавалась газета "Коч-Девет"*, нужда в литературе ощущалась не так остро, как сейчас. Но господин губернатор нашел "целесообразным" закрыть газету, и мы вынуждены были примириться.

______________ * "Коч-Девет" ("Призыв") - большевистская газета, издававшаяся в 1906 г. на азербайджанском и армянском языках.

В разговор вмешался горячий и порывистый Алеша Джапаридзе, не любивший ничего откладывать в долгий ящик.

- По-моему, товарищи, надо возобновить издание газеты под новым названием, - заговорил он. - А для этого надо поскорее раздобыть средства. Хотя бы из-под земли раздобыть. Нельзя оставлять азербайджанского рабочего без газеты на родном языке. Это нетерпимо!

По единодушному решению, осуществление этой важнейшей задачи возложили на Алешу Джапаридзе. Однако Шаумян ставил гораздо шире вопрос об издании революционной литературы.

- Но и газеты нам тоже мало, - сказал он. - По своему культурно-политическому уровню -рабочий должен стоять очень высоко, ибо идет ожесточенная борьба мнений, ведутся серьезнейшие теоретические споры. Ме-шади прав: в данную минуту наши враги развернули широкое наступление на идеологическом фронте. Возьмите к примеру Плеханова. Вспомните его поведение после девятьсот пятого года. Уже одно его отрицательное отношение к "Матери" Горького говорит о многом.

Азизбеков перечитывал "Мать" и был глубоко убежден в огромном воспитательном значении романа Горького. Прислушиваясь к тому, чтостакой страстью говорил Степан Шаумян о Максиме Горьком, он еще раз убедился, что не ошибся в своей оценке этой замечательной книги.

- Это не просто роман, это настоящая школа для рабочего! - проговорил Азизбеков.

- Тем не менее Плеханов считает "Мать" неудачным произведением, произнес возбужденно Шаумян и про-шелся по тесной комнате.

- Зря, это уж совсем зря! - вспыхнул Джапаридзе.

Но Алеше стало неловко, что он перебил Шаумяна, и облокотившись на письменный стол, он замолчал.

- А из-за чего, собственно говоря, загорелся сыр-бор? - тихо спросил Шаумян. И опять возвысил голос: - Ведь не из-за одного романа мы спорим, разумеется, Спор идет об общем идейном направлении нашей литературы. Ясно, что Плеханов пытается использовать свое отношение к "Матери" в полемике с Лениным. В русской литературе, по крайней мере современной, мы незнаем другого писателя, столь чуткого и морально чистого, как Горький. Это наш художник, наш друг и соратник 'в великой борьбе за освобождение труда. Вот это и возмущает Плеханова. По его убеждению, Горький злоупотребляет художественным словом в целях политической агитации.