Утро

- Дальше видно будет, давай сначала потушим пожар. - И Смирнов повторил: - Пусть рабочие знают, что большевики не имеют отношения к поджогам. Мы не поддадимся на эту провокацию...

Молча, поплевав на ладони, Ханлар с прежним усердием налег на лопату. Но выражение лица у него быле угрюмое. Он не мог скрыть своего беспокойства.

Казаки оцепили место пожара.

Пламя наконец побледнело и погасло.

И сразу неузнаваемо изменился Абузарбек. Ведь только что он суетился, убивался, горбил плечи и обмахивался грязным носовым платком, а теперь снова обрел чванливый и независимый вид. Засунув руки в карманы брюк, высоко подняв голову и выпятив живот, он стоял около жандармского ротмистра.

- Кого вы подозреваете? - спрашивал тот, обводя блуждающими глазами ряды рабочих, их разгоряченные от тяжелой работы и жестокого ветра лица. Кто, по-вашему, мог поджечь промысел?

Абузарбек развел руками и прищурил масленые глава. Он-то прекрасно знал, кого надо убрать с промысла. Но...

- Назовите имена, - настаивал жандармский ротмистр, - и мы рассчитаемся с ними. Итак, кого же вы подозреваете, господин Абузарбек? Вот этого? Этого? Того? - Он буравил толпу своими маленькими злыми глазками. Однако, должно быть, не выдержал враждебно-холодных взглядов, устремленных на него из толпы-рабочих, и отвернулся.

Абузарбек молчал. Он боялся. Ротмистр рассвирепел.

- Разве вы не знаете главарей стачки? Так для чего же вы вызвали нас сюда? - в ярости крикнул он.

- Ш-ш... Тише! Для того... чтобы... Господин офицер... - умолял Абузарбек, складывая на груди пухлые руки.

- Задержать всех! - приказал ротмистр казакам. И поморщился. - Я оглох от этого рева и гула, ничего не слышу. Гоните всех за мной!..

И, ухватив Абузарбека за рукав, он бесцеремонно повлек его за собой по дороге к поселку.

Поселок раскинулся на голом, лишенном растительности пустыре, окаймленном серовато-желтыми холмами. Это было скопление жалких хибарок и низеньких, приземистых глинобитных лачуг. Робкий дымок, срываемый с труб сильным ветром, мгновенно таял в воздухе. На кривых и спутанных, как паутина, улочках поселка было пустынно. Там и сям, поблескивали желтоватые лужи воды, собравшейся после осенних дождей. В густой, непролазной грязи были протоптаны узенькие тропинки, по которым и пробирались пешеходы.

Ротмистр отпустил руку Абузарбека и, хватаясь за стены домишек и заборы, чтобы не упасть, пошел вперед. Дорогой он заглядывал в крохотные окошки. Из лачуг пахло затхлой плесенью и сыростью.

Раза три ротмистр поскользнулся и чуть не шлепнулся в грязь.

- Даже свиньи не стали бы жить в таких трущобах - проворчал он.

Абузарбек полз за ним чуть ли не на четвереньках. Oн едва удерживался на разъезжавшихся по скользкой глине ногах.

Смирнов услышал как ротмистр нравоучительно сказал:

- Господин управляющий, вы сами виноваты в том, что среди рабочих возникают смуты.

Управляющий переспросил в замешательстве: - Мы виноваты? То есть я? Как вас понять, господин офицер? Я ненавижу зачинщиков беспорядков. Ах, какие у нас убытки из-за забастовки!.. - Абузарбек даже застонал.

- Но ведь ваши хозяева наживают миллионы? - В голосе у ротмистра звучала нескрываемая зависть.-Они швыряют в казино пачки крупных билетов так, словно это сухие осенние листья. Почему бы им не истратить немного денег, и не построить для рабочих казармы, хотя бы, с минимальными удобствами. Как-никак - это люди...

Абузарбек подозрительно покосился на ротмистра.

Толпа, подгоняемая казаками, хлынула на площадь.

Ротмистр крикнул:

- Стойте!

Рабочих остановили в самой грязи.

Ханлар Сафаралиев возмущенно крикнул:

- Это не стадо баранов! Как можно так обращаться с людьми! Они только что спасли промысел от огня!..

- Пожар, разумеется, не возник сам собой, господа рабочие, не так ли? Весьма довольный своим остроумием, ротмистр уперся взглядом в Смирнова и, вероятно, именно от него ждал ответа. - Назовите виновников - и мы отпустим остальных. Иначе вместо одного-двух зачинщиков придется взять под арест многих...- Ротмистр-покрутил сначала левый светлый ус, потом правый. Виновники и подстрекатели находятся среди вас. Мы это знаем...

Смирнов и Ханлар переглянулись. Теперь стало понятно, чего добивался ротмистр. Сейчас кто-нибудь из полицейских агентов, из предателей выкрикнет имена главарей стачки. В толпе много темных, несознательных, забитых людей. Ротмистр уверен, что не встретит никакого отпора.

- Я жду! - продолжал он и шагнул ближе к рабочим. - Ну? самодовольное лицо ротмистра расплылось в улыбке. - А брать под стражу многих нам невыгодно. Тюрьмы и так переполнены до отказа...

Никто не откликнулся. На кого бы ни посмотрел ротмистр, он встречал не испуг, а решимость во взгляде. И под этими суровыми взглядами сотен устремленных на него глаз он вдруг перестал улыбаться и явственно ощутил на лбу холодную испарину.

Смирнов и Сафаралиев держались впереди. Смирнов сказал решительно:

- Рабочие тоже хотели бы знать, кто поджег промысел.

- Сам он себя, понятно, не выдаст. Вот вы и назовите его, - предложил ротмистр. - Ну-с...

Ханлар крикнул: