Утро

- Поторопитесь, милые! Помогите, родные! Постарайтесь, голубчики! Хозяин и так несет большие убытки...

Чудовищные языки пламени освещали огромную толпу рабочих, собравшихся вокруг пожара. Из поселка сбегались жители. Управляющий как будто позабыл о стачке и чуть ли не со слезами на глазах обратился к рабочим:

- Аллах наградит вас за вашу доброту! И хозяин вас не оставит! Помогите, братья! Не дайте погибнуть добру! Не пожалейте трудов своих! Ведь этот промысел кормит вас, дает хлеб насущный вам и вашим детям. Братья! Что же вы стоите, братья?

- Братья! - передразнил тот высокий костлявый рабочий, что не хотел уходить из барака. - Теперь мы стали братьями? А когда мастера бьют тартальщиков, ты этого не видишь?

Управляющий промыслом пропустил мимо ушей обидные слова. Сейчас ему было не до обид. Он разглядел в толпе Ханлара и, зная, что тот пользуется огромным влиянием на рабочих, вспомнил поговорку: "Чем молить сто тысяч пророков, лучше обращаться к одному Аллаху".

- Ханлар, сын мой, ты простой рабочий, но у тебя благородное сердце. Забудем все, что бьцю между нами. Сегодня же пойду к хозяину и добьюсь, чтобы он удовлетворил все ваши требования. Скажи рабочим, пусть помогут пожарным. А тебе я обещаю бешкеш. Клянусь, получишь все, что захочешь!

- Я за бешкешем не гонюсь, - гордо ответил Ханлар Сафаралиев и сердито сдвинул черные брови. - И не нуждаюсь в тех жалких подачках, которые ты нам кидаешь, как кость собаке! Меня не купишь. Рабочих не купишь...

- Не в нем дело, Ханлар, - сказал Смирнов. - Все равно пожар надо потушить. Пусть все знают, что к поджогу мы не причастны. - И он обернулся к рабочим: - За лопаты, товарищи! Эй, господин Абузарбек! Пусть пожарники отойдут в сторону. Горящую нефть водой не потушишь. Эти умники только раздувают пламя.

- Давайте поможем, ребята! - закричал в свою очередь Ханлар. - Берите лопаты!

Смирнов первым вонзил заступ в песчаный грунт и бросил землю на огонь.

- Вот так! Только так и можно погасить горящую нефть! - сказал он, снова кидая землю в пламя.

В руках у нефтяников замелькали лопаты и большие заступы. В огонь полетели камни, куски попавшегося под руку железа, старые балки, ржавые трубы. Вскоре внутри озера образовался вал, который отгородил горящую нефть и не давал пламени перекинуться дальше. Рабочие раздобыли откуда-то носилки, быстро накладывали на них песок и землю и засыпали края узенького вала. Огромные шипящие языки пламени постепенно укорачивались и уползали все дальше от ревущего фонтана.

В нескольких местах пламя было уже сбито.

- Эх, зря ты отказался от бешкеша, - пошутил Смирнов, ловко орудуя тяжелой лопатой. - Давно уже у нас в кармане пусто. Надо было соглашаться. С паршивой овцы - хоть шерсти клок!

- Э, нет, Григорий Савельевич, - весело возразил Ханлар, вытирая ладонью со лба обильный пот и сверкая черными горячими глазами, - нашему Абузарбеку верить нельзя. Это сейчас он кроткий белый барашек. А как только мы потушим пожар, начнет снова пыжиться, как ходжа, у которого и всего богатства то пять ослов.

Ханлар осмотрелся по сторонам. Пожар, только что полыхавший на нефтяном озере, медленно угасал, хота обитое пламя еще лизало кое-где маслянисто-черную гладь. Сквозь гул нефти, бьющей из скважины, ему послышался конский топот. Удивленный Ханлар обернулся и посмотрел на шоссе. Большой отряд всадников, озаренных отсветами багрового пламени, мчался во весь опор по дороге к промыслу.

- Казаки! Видно, спешат отплатить нам за добро!

Всадники приближались стремительно, как лавина. Цокот множества копыт перебивал глухой шум фонтана. Уже не только Ханлар и Смирнов, но и все рабочие заметили скачущих казаков и, побросав лопаты, с недоумением глядели на шоссе. Абузарбек заволновался.

- Еше немножко, родные, и все будет в порядке, - уговаривал он работавших. Абузарбек кидался то к одному то к другому. - Ханлар, друг мой, никому не дам поднять руку на вас. Не бойтесь, продолжайте свое дело!

Его никто не слушал. Все понимали, что казаки примчались сюда неспроста.

Бряцало оружие. Храпели кони, испуганные пожаром и ревом нефти, извергаемой из недр земли. Высокий сытый жеребец жандармского ротмистра взвился на дыбы, громко заржал и отпрянул в сторону.

Спотыкаясь о брошенные лопаты, Абузарбек подбежал к ротмистру.

- Господин офицер! - озабоченно жестикулируя, проговорил он. - Господин офицер, вы мне портите все Огонь опять охватит промысел. Сделайте одолжение, отправляйтесь обратно. Приедете потом... когда потушат пожар... Это же миллионные убытки... Потом сделаете все, что вам будет угодно...

Абузарбек раскаивался, что вызвал казаков. "Что скажет хозяин, если загорится скважина? Ой, горе мне! - бормотал он в отчаянии. - Теперь никто не возьмет в руки лопату".

Но он ошибся. Спокойно, как будто ничего не случилось, Смирнов поднял лопату с земли и снова стал накладывать землю на носилки.

Ханлар шепнул с неудовольствием:

- Григорий Савельевич, ты плохо знаешь Абузарбека. На эту лису полагаться нельзя...