Утопленница и игрок

А тут как-то Маня встретила Верку у магазина. Они разговорились и пошли обратно вместе. Расспросив Маню что да как, Верка ловко подвела к тому, что ей пора, наконец, нанести им «визит вежливости» и обмыть окончательное выздоровление «больного».

… Короче, Вера напросилась. Не удержалась. Если честно, ее мучило ужасное любопытство. Ей страшно хотелось посмотреть на месте как там что у Мани, и главное – на ее мужика, в выздоровлении которого она, Вера, принимала самое живое участие. Взять хоть одно его появление в поселке – нестандартное и захватывающее… Даже муж Толик его видел – когда транспортировал домой к Мане, и дед – когда приходил лечить. А она, Вера – нет. И еще – Манин муж так и не уехал, жил в поселке, но никуда не ходил – никто и никогда его не видел.

Интригующая и загадочная история, как и все – по Вериным смутным подозрениям и ощущениям, – что связано с соседкой Маней, несколько необщительной и местами даже нелюдимой, но все равно очень симпатичной.

Словом, Верку распирало, и она, «положив» на свойственные ей деликатность и такт, почти императивно сообщила, что заглянет к ним ненадолго – отметить успешное завершение «дела».

Маня про себя вздохнула и покорилась. Сочла, что должна удовлетворить Веркин жгучий интерес. Отлично понимая – той смертно надоело безвылазно торчать в Николаевке, она мается со своим большим животом, не знает, куда себя приткнуть, ей скучно и нечего делать.

С другой стороны – она действительно сильно помогла. Неизвестно, чем кончилось бы, если бы не Верка с ее мужем Толиком при машине и дедом-хирургом. Она была вправе рассчитывать на благодарность и внимание к себе – в тех формах, в которых ей хотелось и было приятно.

Из дома они еще раз созвонились, уточнили время и забили стрелку.

Леша, узнав, что к ним зайдет Верка, пару секунд молча смотрел на Маню, взгляд у него стал холодный и настороженный. Потом прищурился и отвернулся, глядя в окно.

И вынес вердикт:

– Ладно. Уже не принципиально. Пусть забегает.

Маня внутренне возмутилась и саркастически вздернула брови.

… Разрешил. Пригласить ко мне мою знакомую – почти через два месяца. Добрый какой. Спасибо.

… Офигеть!

Точно в назначенный час, днем – как договорились, торжественно прибыла Верка с огромным тортом.

Торт был циклопический – больше 2 кг, дорогой и явно привезен из Москвы.

– Мне его Толик вчера вечером привез – я попросила. Захотелось чего-нибудь… эдакого… необыкновенного и вкусненького, – поглядывая на Лешу, чуть смущенно приговаривала Верка, пока Маня, водрузив торт на стол, развязывала бант.

– Да, – тут же поддержал ее Леша, с усмешкой переводя глаза с Мани на торт и обратно. – И мне тоже – не поверишь, Вер.

И Леша обвел выразительным взглядом праздничный стол, который Маня как могла сервировала для чая к приходу гостьи.

Маня подала свежий хлеб, сыр, докторскую колбасу, какие-то немудреные конфеты и печенье – максимум, что могла себе позволить в настоящий момент.

Предполагалось именно «чаепитие» и ничего более – Маня отдельно на это намекнула. Беременная Вера полностью с ней согласилась. Манино желание в таком деле – закон. Жене лучше знать – нести бутылку в дом или нет, тем более днем.

Мане с трудом изыскала в Татьянином хозяйстве три почти одинаковые приличные чашки, три блюдца и три тарелочки. Аккуратно расставила приборы, порезала и красиво разложила угощение, и сочла, что все весьма достойно – для такого случая.

Выворачиваться наизнанку и спускать последнее, чтобы пустить пыль в глаза – Маня не собиралась, она вообще такое «купечество» не любила и не одобряла.

А Вере, кстати, все очень понравилось. Съев маленький кусочек торта, она неожиданно навалилась на колбасу и сыр. Все делала себе бутерброды и запивала чаем – Маня только успевала ей подливать.

Вера ела, да похваливала, и даже сокрушалась, что давно здесь не покупала ни колбасы, ни сыра – Толик из Москвы привозил.

– Так вкусно, Мань – особенно с чаем… сил нет!..

Маня улыбалась.

– В гостях – все вкусно, Вер – почему-то.

– Точно, Мань! Главное – не сама покупаешь, готовишь и подаешь – как в кафе. Классно, – искренне восхищалась Верка, с аппетитом уплетая бутерброды.

Маня слегка вздохнула.

Верке, Маниной ровеснице, можно было наворачивать сколько угодно и от души – она была хорошенькая и стройненькая. Из «нестройненького» у нее был только живот, который торчал огурцом, но это было по-своему даже пикантно.

Верка была совершенно счастлива. Но не только из-за вкусных бутербродов и самого факта дружеского застолья.

Напротив нее сидел Леша и упирался в нее по мужски пристальным, чуть насмешливым взглядом.

Он снисходительно участвовал в общем разговоре, подавая, как он это умел, редкие шутливые реплики. При этом глаз своих серых нагловатых, полных нескрываемого, чисто мужского ироничного превосходства, он с Верки не спускал, упорно продолжая ее «сканировать».

Верка пунцово разрумянилась и истово пила чай. Ее свежее личико лучилось от удовольствия, губы неудержимо растягивались в веселую, кокетливую улыбку, нос морщился, глаза довольно сияли.