Утка с яблоками (сборник)

С матерью случилась форменная истерика, он еле успокоил, пообещав, что будет с ней до конца, ни за что и никогда не сдаст в подобное учреждение.

Хотя про себя думал: «Что плохого в богадельне, если на американский манер, как в этом кино? Старики сыты, ухожены, медики под рукой, ровесники вокруг. Зато у родных руки развязаны. Можно работать, можно личную жизнь устроить. Вот, два самых близких примера: я и Надя. Раньше ее парализованная мать нам мешала, теперь – моя не дает».

И пресловутый проклятый «квартирный вопрос». У него все деньги уходят на сиделок для матери – квартиру на большую не обменять. Ей от бывшего мужа не избавиться.

«Врежь новый замок, и пускай идет куда хочет! – убеждал он Надю. – Это противоестественно – жить в одной комнате с бывшим мужем!»

Она, подозревая ревность за его словами, вздыхала:

«Куда? Там все приватизировано. В одной комнате его первая жена с мужем, во второй сын с семьей. У Андрея только прописка. Да и что это изменит?»

«Мы бы съехались. Две однокомнатных можно обменять на отличную трехкомнатную!»

Надя в ответ только безнадежно качала головой.

В поисках выхода из неразрешимой ситуации он все-таки поинтересовался домами для инвалидов и престарелых. Оказалось, что появились совсем шикарные, лучше, чем в американском кино – для новорусских стариков. Но содержание в них намного превышает его зарплату. Есть более-менее приличные – только за это надо государству жилплощадь отдать. А обычные интернаты даже богадельней язык не поворачивается назвать – разве бог допустил бы такое?

А мать становилась все капризнее. Он не рассказывал ей о Наде, сама догадалась, что у него кто-то появился, и восприняла эту новость в штыки. Терроризировала звонками, когда он сидел с Надей в кафе, торопила, выдумывала какие-то поручения. После ночей, проведенных не с сыном, а с сиделкой, устраивала показательные выступления: рыдания, крики о том, что неблагодарному сыну не дотерпеть до ее смерти, хватание за сердце, корвалол… Пока не вытряхивала из него обещание: «Больше никогда».

«Знаешь, после этих концертов я готов сдать ее в первый попавшийся интернат», – признался однажды Володя.

«Даже не думай! – воскликнула Надя. – Это ведь твоя мама. И я знаю, что ты этого не сделаешь, – добавила она. – Ведь иначе я бы не любила тебя».

Каждый из них мечтал – конечно, не делясь друг с другом – что когда-нибудь все может измениться.

«Мама не вечна», – думал Володя, ругая себя за подобные мысли, но подозревая, что они возникнут у любого в его положении.

«Вот бы Андрей встретил подходящую женщину с жильем и женился на ней», – вздыхала Надя.

«Если бы мне предложили должность заместителя генерального… Зарплата в два раза выше, тогда можно и в ипотеку ввязаться», – фантазировал Володя, хотя знал, что блестящую карьеру делают не добросовестные, а нахрапистые.

«Если наш дом попадет под снос, – строила предположения Надя, прочитав о программе по расселению хрущевок, – то нам с дочкой, по новым нормам, дадут двухкомнатную квартиру. Тогда уже можно будет думать об обмене на трехкомнатную и комнату». Но в следующем номере газеты опубликовали список районов, в которых будет действовать программа переселения, Надиного дома в ней не оказалось.

«Вот бы мне такой чемоданчик найти… Все бы проблемы разом решились», – воображал Володя, увидев в детективном фильме, как в руки обыкновенной девчонки попадает кейс с миллионом долларов.

«Леночка когда-то выйдет замуж, – мечтала Надя. – Конечно, не сейчас, после института. А вдруг этот человек будет богат? Настолько, что миллион рублей для него не деньги? Он бы купил для Андрея комнату…»

Но гипотетического богатого зятя можно и не дождаться, и Надя решила копить на комнату для мужа сама. Стала откладывать потихоньку. По тысяче, по полторы в месяц – больше не получалось. Она понимала, что с такими темпами жизни не хватит накопить нужную сумму. Но ведь все может измениться?

Надо только потерпеть.

Женщины. Судьбы. Рассказ четвертый

За окном мела вьюга, завывал февральский ветер. Так бесновался, что казалось еще чуть-чуть – и взломает раму, ворвется в теплую тишь парикмахерской.

Две мастерицы, скучая, попивали чаек, уже третий раз на дню.

– В такую погоду хороший хозяин собаку во двор не выведет, – изрекла Нина.

– А плохая собака сама хозяина вытащит, – усмехнулась в ответ Лена, в прошлом заядлая собачница. – Вот помню, Карай у меня…

– Да хватит! Я про всех твоих псов наизусть помню! – отмахнулась коллега. – Ну и денек! Разве заработаешь при такой погоде? На улице ни души.