Утечка мозгов

Труженик психоаналитической кушетки понятия не имел, что, во-первых, Малдер давненько не получал инъекции. А во-вторых, после знакомства с псевдо-стоматологами слово «батенька» действует на спецагента, как красная тряпка на быка.

Малдер мрачно обвел взглядом кабинет. Развешанные по стенам абстрактные картины успокаивающих тонов лишь раздражали Призрака. Впрочем, сегодняшним утром его раздражало всё.

Померанец продолжал разливаться косноязычным соловьем. Или, скорее, токующим глухарем — полуприкрыв глаза и не замечая ничего вокруг. По крайней мере, поднесенный к своему лицу пистолет он заметил, лишь когда холодная сталь дула коснулась лба.

— А вот я сейчас шевельну этим пальчиком, — медленно и зловеще сказал Малдер, — и у тебя на стенке появится еще одна абстракция. «Мозги мозговеда», автор Фокс Уильям Малдер… Ты будешь делать, что тебе говорят, вонючка ты техасская???!!! — закончил он негромкую речь истошным воплем.

Через несколько минут спецагент удобно устроился на кушетке, так и не убрав пистолет. Из наушников в уши Малдеру лилась мягкая, успокаивающая музыка. Сквозь нее прорывался голос Померанца, бубнившего по принесенной агентом бумажке:

— Я не хочу курить. Скалли мой лучший друг. Рыбалка — пустое занятие. Я не хочу курить. Главное в жизни — искать истину. Скалли мой лучший друг…

Штаб-квартира ФБР

02 апреля, 10:11

— Ну как, Малдер, помогло? — настороженно спросила Скалли, пряча за спиной шприц, готовый к инъекции.

— А то! — бодро ответил спецагент. — На девушек смотрю спокойно, и на тебя спокойно, и на вывески баров спокойно, и с Померанцем распрощался спокойно…

«Опять чип глючит», — догадалась Скалли. И собралась было вновь применить старое доброе лекарство — смесь воды и спирта.

Но Малдер справился сам:

— Только курить немного хочется, — закончил он казавшуюся бесконечной тираду. — Начну чувствовать себя хуже — снова заскочу к Померанцу. К чертям наркотики! Даешь здоровый образ жизни!

— А у меня плохие новости, — сообщила Скалли.

— Выкладывай. После того как ты огорошила меня ночью, плохих новостей не может быть в принципе.

— Результаты твоих обследований забрали в отдел внутренних расследований. Прямо стихи какие-то получились. Оригинальная рифма, согласись?

— К черту рифмы! И ты всё отдала?

— А что я могла сделать? Когда пришли пять лбов с автоматами? Забаррикадироваться и устроить перестрелку? Кстати, куда ты задевал мой «парабеллум»?

— К черту «парабеллум»! Что было дальше?

— Малдер, не нервничай. Тебе надо себя беречь. Особенно теперь…

— Что. Было. Дальше. — отчеканил Малдер.

— Ничего, забрали — и тишина. По-моему, под наш отдел опять подкапываются.

— Переживем, под нас уже седьмой сезон подкапываются… Что с чипом?

— С твоим? По-моему, его все-таки глючит.

— Да не с моим!

— А с каким?

— С тем!

— Не поняла…

— С тем, что я нашел в проклятом лобстере, в смысле — в проклятом лангусте! С тем, о который я сломал зуб! С тем, из-за которого я лишился мозга! — Малдер чувствовал, как благотворное влияние визита к мозгоправу улетучивается, как воздух из проколотого шарика.

— Ах, с тем…

— Да! Да!!! Да!!! С ТЕМ!!!

— Ничего утешительного. Пока ты там лежал на кушетке и слушал кантату для Померанца с оркестром, я осторожно вскрыла корпус чипа. Всё оказалось, как я и предполагала. Внутри он набит микроскопической электроникой — я смогла разглядеть ее лишь под электронным микроскопом. Смотри-ка, двойной каламбур получился… Я сегодня определенно в ударе.

— К черту каламбуры!

— Как скажешь… я хотела немного отвлечь тебя от мрачных мыслей.

Скалли обиделась и отвернулась от напарника к стене, увешанной фотографиями НЛО, бигфутов, монстров-мутантов и паранормальных личностей. Мельком подумала, что теперь и снимок Малдера будет вполне здесь уместен. Например, вот тут, слева, рядом с девочкой, умеющей сверлить взглядом бетонные стены… «Сейчас не выдержит, — думала Скалли. — Начнет мириться. Скажет, что погорячился…»

— Ладно, Скалли, — сказал Малдер. — Я немного погорячился…

Штаб-квартира ФБР, большой кабинет

Судьба специального агента Фокса У. Малдера решалась за закрытыми дверями.

Заодно в большом кабинете были плотно притворены все окна и форточки, заткнуты вентиляционные отверстия, и отправлена за пивом секретарша, имевшая обыкновение подслушивать у дверей. Два включенных на полную мощность постановщика помех исключали любую возможность электронного шпионажа.

Обсуждаемый вопрос был на редкость деликатным. Можно сказать, политическим.

Керш так и выразился: