Установление

— Может быть. А Коллегия Попечителей — нет. Я являюсь представителем Императора на Терминусе, Хардин, и в этом смысле обладаю полной властью.

Хардин выглядел как человек, мысленно считающий до десяти. Он мрачно сказал:

— В таком случае, в связи с вашим положением императорского представителя я имею сообщить вам заключительную новость.

— Об Анакреоне?

Пиренн поджал губы. Он почувствовал беспокойство.

— Да. Через две недели к нам с Анакреона прибудет специальный посланник.

— Посланник? Сюда? С Анакреона? — Пиренн не сразу переварил все это. — А зачем?

Хардин встал и задвинул свое кресло под стол.

— Попытайтесь угадать с одного раза.

И, не прощаясь, вышел.

2.

Ансельм-от-Родрик — "от" само по себе обозначало благородную кровь — субпрефект Плуемы и Чрезвычайный Посланник Его высочества Анакреонского — плюс полдюжины других титулов — был встречен Сальвором Хардином в космопорту согласно всему внушительному ритуалу для событий государственного значения.

С натянутой улыбкой и низким поклоном субпрефект вытащил свой бластер из кобуры и протянул его Хардину рукоятью вперед. Хардин вернул приветствие с помощью бластера, специально одолженного по такому случаю. Дружба и добрая воля были, таким образом, установлены, и если Хардин и заметил выпуклость на плече высокородного Родрика, то благоразумно ничего не сказал.

Принявший их вслед за тем мобиль, окруженный со всех сторон приличествующим случаю облаком младших чиновников, медленно и торжественно проследовал на Энциклопедическую Площадь, по пути приветствуемый толпой, чей энтузиазм соответствовал рангу события.

Субпрефект Ансельм принимал приветствия с вежливым безразличием воина и дворянина.

— Этот город и есть весь ваш мир? — спросил он у Хардина.

Хардин повысил голос, чтобы быть услышанным в общем гаме.

— Мы молодой мир, ваша эминенция. За нашу короткую историю лишь несколько особ из высшего общества посетили нашу бедную планету. Отсюда наш энтузиазм.

Без сомнения, особа из "высшего общества" не признала в услышанном скрытой иронии и задумчиво произнесла:

— Основан пятьдесят лет назад! Хм-м! Да у вас здесь полно неиспользуемой земли, мэр. Вы никогда не думали поделить ее на поместья?

— В этом пока нет необходимости. Мы предельно централизованы; такими мы и должны быть из-за Энциклопедии. Возможно, в будущем, когда наше население вырастет…

— Странный мир! У вас нет крестьянства?

Хардин подумал, что не нужно обладать особой проницательностью, чтобы заметить, как его эминенция решил заняться весьма неуклюжим вынюхиванием. Он непринужденно ответил:

— Нет — равно как и дворянства.

Брови высокородного Родрика поползли кверху.

— А ваш лидер — человек, с которым я должен встретиться?

— Вы имеете в виду доктора Пиренна? О да! Он Председатель Коллегии Попечителей и личный представитель Императора.

— Доктор? Без прочих титулов? Ученый? И он имеет ранг выше, чем гражданские власти?

— Ну а как же, — дружелюбно ответил Хардин. — Мы все здесь ученые. В конце концов, мы являемся не столько миром, сколько научным установлением — под прямым руководством Императора.

Неявный нажим на последние слова, казалось, смутил субпрефекта. Весь остаток неторопливого пути к Площади Энциклопедии он оставался погруженным в задумчивое молчание.

Все, происходившее днем и вечером, надоело Хардину; но он по крайней мере был удовлетворен, осознав, что Пиренн и высокородный Родрик, встретившие друг друга громкими взаимными заверениями в почете и уважении, тут же прониклись взаимной ненавистью.

Высокородный Родрик с тусклым взором внимал лекции Пиренна во время "ознакомительного визита" в Энциклопедический Дворец. С вежливой и отсутствующей улыбкой он слушал ученую скороговорку, пока они проходили по обширным складам справочных микрофильмов и многочисленным проекционным помещениям.

Лишь миновав, один за другим, отделы редактирования, отделы издания и отделы микрофильмирования, он сделал первое обобщающее высказывание.

— Все это очень интересно, — сказал он, — но это кажется странным занятием для взрослых людей. Какая от него польза?

На эту реплику, как отметил Хардин, Пиренн ответа не нашел, хотя выражение его лица и было весьма красноречивым.

Ужин в тот вечер был почти зеркальным отражением дневных событий, ибо высокородный Родрик монополизировал беседу, описывая — со смаком и во всех технических деталях — собственные подвиги во главе своего батальона во время недавней войны между Анакреоном и соседним, только что провозглашенным королевством Смирно.

Подробности рассказа субпрефекта были исчерпаны не ранее, чем ужин закончился, и официальные лица меньшего ранга потихоньку удалились одно за другим. Завершающий раздел триумфального описания изрубленных в кусочки звездолетов последовал, когда они втроем с Пиренном и Хардином прошли на балкон и погрузились в теплый воздух летнего вечера.

— А теперь, — сказал он с тяжеловесной развязностью, — о серьезных вещах.

— Само собой, — прожурчал Хардин, зажигая длинную сигару из уэганского табака — уже мало осталось, подумал он — и откинулся в кресле так, что передние ножки того приподнялись.