Ушма

Это произвело на меня удручающее впечатление. Последний друг покинул меня в трудный момент, но разве не этого я ожидал? Я закурил трубку и стал размышлять, не стоит ли мне вновь подняться на сосну, чтобы попытаться увидеть загадочный красный свет, но в конце концов, отказался от этой затеи. Даже если предположить невероятное, и я действительно увижу огонь из давно исчезнувшего дома, что это изменит? Жребий был брошен, поэтому я решил не тратить силы на мелочи.

Когда тьма начала сгущаться, я включил свет в хозблоке и укрылся в доме. Я проверил и зарядил своё оружие, сунул четыре патрона в карман рубашки, а остальные оставил в открытой коробке на столе. Там же я поместил термос с горячим шоколадом, несколько бутылок воды, пару сэндвичей и старый отцовский кинжал. Меня ждала очередная безумная ночь, но я старался не думать раньше времени о тех ужасах, что она скрывала. Я сел в своё кресло, включил телевизор и стал рассеянно переключать каналы, вслушиваясь в приближающийся голос воды.

Я не могу сказать точно, когда реальность потеряла границы. Это была всё та же комната, тот же телевизор, та же тяжесть ружья на коленях, и тот же бесконечный шелест воды в голове. Просто внезапно я увидел, что весь пол залит чёрной водой и она омывает мои ступни. Я вскочил на кресло, а затем на стол, потому что вода тянулась ко мне чёрными щупальцами, обвивая стены и потолок. Я чувствовал, как моя нижняя челюсть наливается свинцом и становится невероятно тяжёлой, так что я едва могу держать её закрытой. Такое пару раз случалось со мной в детстве — от высокой температуры у меня начинались короткие галлюцинации. В первый раз я был ужасно напуган, но затем научился быстро определять приступы по ощущению этой необычной тяжести.

Едва я понял, что со мной происходит, как вода начала исчезать и спустя минуту я смог спустился обратно в кресло. Но это было лишь началом. Маятник воды стремительно набирал ход в моей голове, сбивая ритм сердца и пытаясь подчиняя его своей воле. Вода была рядом. Не мнимая, настоящая. Кто то был на моём участке. Бродил вдоль моего дома. Заглядывал в окна с северной стороны, куда не попадал свет из хозблока. Кто то поднимался на крыльцо и трогал ручку двери. Кто то чьё имя я хорошо знал.

Мой дом был полон шагов и жутких звуков. Некоторое время я сидел на месте, но затем волнение стало таким сильным, что я стал прохаживаться по комнате с ружьём наизготовку. Моя правая рука горела огнём, поэтому время от времени я прикладывал её к холодной печной заслонке, пока не понял, что за ней тоже кто то скрывается…

Чей то голос внутри звал меня. Тихо. Слёзно. Точно крохотный котёнок мяукал на улице среди дождя. Я осторожно приоткрыл поддувало и до меня предельно ясно донёсся шёпот Анюты…

Она просила меня впустить её… Открыть дверь… Ей нужно было сказать мне что-то очень важное… Она плакала… Говорила, что ей страшно снаружи… Что она замёрзла… Что она промокла… Она умоляла меня помочь ей… Ведь это я во всём виноват… Я опоздал тогда… Я не пошёл за ней в лес… Не догнал… Не остановил… Не спас её… Но я всё ещё могу помочь ей… Могу спасти её… Прямо сейчас… Нужно просто открыть ей дверь… Впустить её… Она всё объяснит…

Мои волосы стояли дыбом. Я понимал, что это обман, что это вовсе не Анюта говорит со мной, но никак не мог закрыть дверцу и слушал, слушал, слушал, пока из печки не засочилась чёрная вода… Тогда я отскочил, захлопнул поддувало стволом ружья, закрыл задвижку и больше к нему не приближался. Но голос был там… Глухой, тихий и жалобный как завывание осеннего ветра… Не с этими ли голосами говорила бабка Света?..

В какой-то момент, находится на первом этаже стало невозможно. Всё вокруг пришло в движение: занавески на окнах зашевелились, шкаф затрещал, точно кто-то пытался из него выбраться, а из под большой родительской кровати, на меня смотрел некто с немигающим взором змеи, готовясь напасть, лишь только я отвернусь…

Клацая зубами от ужаса и теряя остатки самообладания, я выскочил в прихожую и увидел, что на оконной занавеске проступает огромная тень Хозяйки, склонившейся у входной двери… Голос воды был тяжёл и вязок, я тонул в нём как в патоке, но всё ещё мог сопротивляться. Я взлетел по лестнице, откинул люк и ворвался наверх так, будто бы шёл абордаж и я ступил на палубу вражеского судна. Увидев своё отражение в стекле окна, я отшатнулся — на меня смотрела белая, перекошенная маска с чёрными пятнами остановившихся глаз…

Я захлопнул люк, задёрнул шторы и начал двигать мебель. Моя правая рука плохо мне подчинялась, но нарастающее безумие придавало мне сил. Я положил поверх люка свою перевёрнутую кровать, затем припёр дверцы в боковые коридоры столом, стульями и комодом.

На время всё вокруг успокоилось. Передышка была нужна мне как воздух. Я сел на пол и посмотрел на часы. Было около трёх. Мне жутко хотелось пить, но в спешке я забыл воду внизу, а о возвращении и речи быть не могло. Я ошалело оглядывал разгромленную комнату и ни о чём не думал, кроме того, что мне нужно было продержаться до рассвета.