Ушма

Голос воды превратился в невнятное бормотание, но не исчез полностью. Он снова жил во мне. Бродил по моим венам. Отравлял меня чёрным ядом. Медленно переваривал мою душу, чтобы потом зло поглотило меня не прикладывая усилий как прохладный коктейль в жаркий полдень. Зло каким-то образом вспомнило дорогу ко мне. Я отлично знал, что за этим последует, но не этого ли я сам и искал, желая положить конец бесконечному ожиданию неизбежного?.. Все эти годы я жил как человек которому огласили смертный приговор, а затем отпустили на свободу, предупредив, что однажды, без предупреждения, за мной придут и безжалостно исполнят обещанное. Тогда, я был счастлив вырваться на волю, но сейчас, после долгих лет мучительного ожидания, я не был уверен, что это того стоило…

Я поднялся на ноги и поковылял домой. Там я залил небольшой укус на ноге спиртом и заклеил лейкопластырем. У меня кружилась голова и я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание, но я всё же добрался до участка бабки Светы, срезал с её облезлой рябины длинную ветку, очистил её от коры и старательно намотал на правое запястье. Я понимал, что уже слишком поздно, что это нужно было делать заранее, что я нарушил все её мыслимые и немыслимые наставления, но часть меня всё ещё цеплялась за глупую надежду, отказываясь верить в то, что моему хрупкому благополучию пришёл конец.

Так или иначе, я лёг в постель и отключился, убаюканный далёким журчание. Мне снова снилось большое зеркало залитое чёрной водой. Я стоял напротив него, а вода тянулась ко мне, звала, увещевала, но я никак не мог решиться сделать последний шаг ей навстречу, хотя даже во сне я понимал, что это лишь вопрос времени. Я давно был готов к смерти, просто не хотел это признавать. Я пытался выторговывать себе что то взамен. Получить какие-то ответы. Понять, что же случилось. Увидеть во всём этом хоть какую-то логику. Но так ли мне всё это было нужно?.. Не лгал ли я себе все эти годы?.. В конце концов, жизнь, это просто самая длинная человеческая привычка, а отказываться от привычек всегда трудно.

Глава 3

Около шести вечера я был на ногах и чувствовал себя сносно. Впрочем, я не обманывался. Я знал, что периоды хорошего самочувствия будут всё чаще перемежаться ужасной апатией, пока голос воды не обретёт надо мной полную власть. Когда именно это произойдёт, мне было неизвестно. Очевидно это зависело от конкретного человека и его воли к сопротивлению. Дети, как правило, уходили раньше, взрослые могли сопротивляться дольше, но конец у всех был один. Так стоило ли тянуть?.. Не для этого ли момента, на самом деле, я купил себе ружьё?.. Все эти годы я убеждал себя, что не сдамся без боя, но было ли это правдой?.. Может, в глубине души, я всегда знал, что на самом деле я покупаю не оружие, а избавление?.. То, чего я не имел в детстве… Быть может, всё это было пустой бравадой?.. Быть может… А может, черный яд уже начал действовать и теперь нашёптывает мне мысли о неизбежности… Зло коварно… Оно ищет пути… У него много помощников… И первый из них — сам человек… Но не я… Пока я жив, пока я в своём уме — я буду драться… Хотя бы в память об Анюте и её семье… Хотя бы так…

Уезжать я не собирался. Бегство не могло ничего решить, к тому же, я не был уверен, что оно вообще возможно. Насколько далеко нужно убраться от болот, чтобы голос воды потерял силу? И вообще, существует ли подобное «далеко»? Проклятье словно чума — пока ты не заразился, есть смысл держать от неё как можно дальше, но когда болезнь уже внутри, то чем дальше ты бежишь, тем большую услугу ей делаешь… Нет, так или иначе, но всё закончится здесь, там же, где и началось.

Я основательно поужинал, памятуя о том, что вскоре аппетит у меня полностью пропадёт и я буду стремительно терять силы. Затем я разжёг самовар и с величайшим наслаждением наблюдал как медленно угасает день, как сумерки меняют облик дач, как розовеет небо, и как ночь чёрной лавиной накрывает участки, погребая под собой всё живое.

Перед закатом, мой милый Гаврюша ненадолго навестил меня. Как обычно он пробрался на мой участок секретным путём по берегу канавы. Я от души был рад этому визиту и поспешил угостить очаровательного скотч-терьера его любимым лакомством — кусочком сыра. Гаврюша с удовольствием проглотил предложенные деликатес и заскакал по газону, предлагая мне повозиться с ним в траве. Я не мог отказать, но как только мы начали игру, он вдруг фыркнул и с опаской обнюхал мою ногу. Я решил, что ему не понравился запах спирта, которым я обработал укус, но шерсть у Гаврюши поднялась дыбом, он оскалил клыки и попятился. Я пытался его успокоить и задобрить новой порцией сыра, но он отказывался подходить ко мне ближе чем на два метра и вскоре удалился виновато поджав хвост.