Ущелье белых духов

Трое медленно пошли навстречу Витальке. Виталька подумал, что надо бы повернуть назад к магазину, но не повернул, пошёл прямо на Жору, только удобнее перехватил удочки, чтобы в случае надобности ткнуть острыми концами Жору в живот. Именно Жору. О двоих других он не думал.

Его остановили. Он посмотрел на Жору. Тот был уже изрядно пьян — на щеке блестела размазанная слюна.

— Это наш лучший ученик, — сказал Жора. — От-лич-ник. Вася, сделай-ка ему лёгкое сотрясение, а то он здорово умный. — Жора подошёл ближе. — Хочешь, мы тебя дурачком сделаем? Дурачком и заикой…

Виталька краем глаза заметил, что Вася взял бутылку за горлышко, и отбросил в сторону рыбу.

Дальше всё происходило почти без шума. Вася замахнулся бутылкой. Виталька увернулся от удара и стукнул его головой в живот. Вася только охнул и, выронив бутылку, согнулся. Второй парень и Жора бросились на Витальку. Они были пьяны и больше размахивали руками, чем били. Виталька успел и тому и другому дать в зубы, и услышал знакомый насмешливой голос:

— Вообще-то ничего, но совершенно отсутствует техника.

Драка мгновенно прекратилась. Виталька обернулся. На него спокойно смотрел ихтиолог Николай. Он держал в обеих руках по увесистому свёртку, видно, был в магазине и тоже пошёл домой напрямик через пустырь.

Виталька поднял сломанные удочки, взял рыбу и, не оглядываясь, зашагал домой.

Вначале он зашёл к Анжелике. Она сидела на крыльце и расчёсывала шерсть Рэму. Едва взглянув на Витальку, вскочила:

— Что с тобой, Виталик? Кто это тебя?

Виталька бросил удочки, подал Анжелике рыбу и подошёл к висевшему на столбике умывальнику.

Он мылся долго, пока из разбитого носа не перестала течь кровь. Вытерся серым льняным полотенцем и улыбнулся Анжелике.

— Ты на меня уже не сердишься?

— Что ты! Я уже всё забыла.

— Вот и хорошо. Бери свою щуку. Бери вот этих окуней. Бери-бери, зачем мне столько? А вечером приходи к нам. Я сварю уху.

3

Зелёный «козлик» мчался по просёлочной дороге к Чёрному озеру. Машину вёл Николай, рядом с ним сидел Виталька. Профессор, Леня, Матвей и Эллочка устроились сзади. На полу сидел Рэм.

Ехали молча. Николай так вёл машину, что разговаривать не хотелось. Казалось, первое же сказанное слово окажется последним. На поворотах машина с визгом вылетала на обочину и снова, как взбесившаяся, мчалась вперёд. В то же время Николай умудрялся вести её так, что трясло по-божески.

— Сейчас налево, — предупредил Виталька, — и маленько потише.

Николай покосился на него и повернул, не сбавляя скорости. Машина какое-то мгновение скользила боком, потом прыгнула и понеслась по узкой лесной дороге быстрее прежнего.

И тут Виталька понял, какой водитель Николай. Когда машина вильнула за поворот, прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, так по крайней мере показалось Витальке, возникла старуха с лукошком. Тормоза коротко взвизгнули, всех бросило вбок, и в следующее мгновение машина уже спокойно стояла радиатором в обратную сторону. Старуха не успела испугаться. Некоторое время она подслеповато моргала, потом разобралась, что к чему, и понесла костерить Николая.

— Обоч ходить-то надобно, бабушка, — ответил он. — Ненароком раньше времени на погост угодишь.

— Кудри-то отрастил, — шепелявя кричала старуха, — а ума не нажил! Ишь, рожа-то — обливной горшок.

Сзади тихо засмеялась Эллочка. И Николай покраснел.

— Ладно, топай, бабушка, — хмуро сказал он и вдруг улыбнулся. — Далеко бредёшь? Может, подбросить?

— Чего ишшо! С вами с обормотами…

— Не одни обормоты.

Старуха заглянула в машину и едва не выронила лыковое лукошко.

— А ведь и правда. И как ты с имя поехал, сердешный? Чегой-то тебя понесло?

— Садись, бабушка, будет языком молоть, — сказал профессор. — Далеко идти-то тебе?

— Да на осьмой версте наш кольхоз.

— Забирайся, подбросим. Давай лукошко.

Профессор принял у старухи лукошко, Виталька пересел назад, а старуха уселась рядом с Николаем.

Машина с места рванулась вперёд.

— Аль у тебя шило в заднице? — спросила у Николая старуха.

И снова Эллочка прыснула в ладошку.

— Будешь болтать глупости, высажу! — разозлился Николай.

— Ладно уж, — тронула его плечо старуха. — Приедем, погадаю тебе, всю правду скажу. И так по глазам вижу — большим человеком будешь…

Только теперь все поняли, что старуха цыганка.

— Из какого же ты колхоза, бабушка? — спросил Матвей.

— Лермонтова.

Все дружно захохотали.

— Кто же вашему колхозу дал столь странное наименование? — спросил профессор.

Старуха помолчала, видимо, соображая в уме, что означает слово «наименование», потом сказала:

— Присвоили.

— На трудодень-то ворожба идёт? — усмехнулся Николай.

— Ворожба ворожбой, а вот ты сохнешь по одной красотке. Она беленькая, бровки стрелочками, а глаза у ей синие… — Виталька посмотрел на Эллочку. Вильнув, автомобиль едва не соскочил с дороги.

— Держи руль-то. Перед ней показываешься и едешь, как чумной.

Виталька во все глаза, ничего не понимая, смотрел на старуху.