Уровень Пи

Лоб Ризенгри раскололся надвое, голова раскрылась, как игрушечное пасхальное яйцо, правая и левая половинки сместились, вращаясь против часовой стрелки: левая вытянулась вперед, правая, напротив, сдвинулась в сторону затылка. Мистер Шортэндлонг был близок к обмороку, миссис Шортэндлонг застыла, вцепившись в ручки кресла. И только Джен, тихонько отлетев в уголок, спокойно смотрела, что будет дальше. Половинки головы Риза соединились. Часть носа оказалась на месте подбородка, глаз расположился вертикально в одной части лица, половина рта, параллельно глазу, – в другой. На том месте, где должен находиться лоб, теперь торчало ухо, но на этом трансформация не закончилась. Ризи поднял правую руку над полом и медленно втянул в себя большой палец. Затем указательный, средний и безымянный с мизинцем. Он втянул в себя всю руку, по самое плечо. Ухо, торчащее вместо лба, пошевелилось и начало растягиваться в стороны. Вдруг из него появилось что-то кроваво-красное, похожее на толстый, мягкий карандаш. Еще одно и еще… Вскоре из уха, растянувшегося на полголовы, вылезла кисть руки, вывернутая наизнанку. Кисть приветливо помахала окружающим, и мистер Шортэндлонг с глухим стуком упал на пол рядом с супругой – та уже минуту, как лежала без сознания. Джен скользнула к брату.

– Я виновата перед тобой, – сказала Джен. – Мы все виноваты, но я больше всех. Я скажу тебе одну вещь… Я не должна говорить тебе этого, я даже не знаю, что будет, когда мои узнают, что я тебе это сказала, но, наверное, ты все-таки должен это знать.

Ризи медленно возвращался в свое обычное состояние. Джен продолжала говорить, не обращая на его превращения ни малейшего внимания. Можно подумать, она в день по десять раз сталкивается с подобными штуками.

– Мы специально переехали в этот город, чтобы ты мог подружиться с Дюшкой Клюшкиным. Чтобы вы стали настоящими друзьями. Настоящими, понимаешь? Это очень важно. Не для Дюшки, для тебя. Это очень опасно, но это твой единственный шанс – сейчас я скажу тебе самое-самое главное, но об этом никто не должен знать. Лучше пусть обо мне все узнают, и о тебе, и о Дюшке, но только не об этом – ты можешь сделать…

Джен вдруг замолчала. Ризи, а вернее, Венька Бесов собственной персоной, потому что чудовище со смещенной головой и вывернутыми наизнанку руками превратилось в Веньку, не моргая, смотрел ей в глаза. Его взгляд был холодным и полным решимости, ее – виноватым и сомневающимся.

– Нет, все-таки не скажу, – проговорила наконец Джен. – Если я скажу тебе, что именно ты должен сделать, ты уже никогда не сможешь этого сделать.

– Струшу?

Ризенгри Шортэдлонг с самого рождения ничего не боялся.

– Нет. Совсем нет. Просто тогда у тебя не получится.

– Что не получится?

Сейчас Ризи просто люто ненавидел свою сестру. Неужели это ее появлению он был так искренне рад всего какую-то пару часов назад?

– Слушай меня внимательно, – сказала Джен. – Ты можешь быть счастлив. Ты можешь жить практически там же, где и я.

– В раю?

– Ну, в общем, не совсем, но… да, в раю. Почти.

– Как бы не так. Меня и здесь укокошат сразу, как только узнают, кто я. А уж насколько ваши мне не рады…

– Ты думаешь, я вру?

Ангелы не умеют врать. Даже если бы Джен захотела, у нее бы просто ничего не получилось. И Ризи знал об этом.

– Ты можешь быть счастлив. И все вокруг тебя может измениться так, что ты и представить себе не в состоянии. За Дюшкой следят не только мутанты из СОСИСки…

– Из чего?

– Из секретного управления, с которым мы давно сотрудничаем. Мы, ангелы, тоже следим за ним. И как только он сам станет ангелом, – или не станет, это уж как получится, – все может измениться в момент, пойми. У тебя есть три месяца, может, чуть больше или меньше, – столько, сколько вы будете вместе. Я не могу тебе открыть, что именно ты должен сделать. Но могу сказать: будь очень осторожен, так как за Дюшкой вовсю следят. Вокруг него куча видеокамер, которые записывают каждое его движение. В него вшили десяток датчиков, которые контролируют его температуру, давление и все остальное, что только можно проконтролировать. Единственное, чего они не могут, так это залезть в его голову и прочитать мысли. Мы тоже не можем – в случае с Дюшкой этого нельзя делать ни в коем случае.

– А мои мысли вы читаете? – спросил Ризи.

– Нет, – сказала она. – Мы еще ни разу не читали твои мысли. И пока не собираемся.

– Почему?

Джен ответила не сразу. То ли она думала, то ли советовалась с кем-нибудь из своих.

– Так, просто.

И торопливо добавила:

– Но мутанты, особенно те, которые крутятся вокруг Клюшкина, могут в любую минуту просканировать тебя со всеми потрохами. И пожалуйста, больше не спрашивай меня сейчас ни о чем, ладно? Давай-ка мы приведем в чувство родителей. И пора подключаться к миру, верно? Как бы ваши соседи не заподозрили чего неладного…

В первую очередь Джен занялась мамой. В этот процесс Ризи не вмешивался. Потом они уже втроем отпаивали чаем папу. Чай был особенный, настоянный на убойной дозе циклобрюхсана, но мистер Шортэндлонг пришел в себя только после третьей чашки.