Урок анатомии. Пражская оргия

– Давайте остановимся на женщинах, уважаемый человек, на девушках, которых вам так жаль и у которых нет собственного лимузина. В моих фильмах снимаются всякие девицы, в том числе настолько пустоголовые, что зубы чистить не умеют, и я плачу им по сто долларов в час. Разве это принижает женщин? Их жизнь так травмирует то, что я даю им деньги, чтобы заплатить за квартиру? Мне приходилось на съемочной площадке водить девушек в ванную и мыть им ноги, потому что ноги были грязные. Это принижает женщин? Если от кого-то из девушек плохо пахнет, мы учим ее основам гигиены. Потому что некоторые из них, уважаемый человек, некоторые из них пришли с улиц, и от них воняло еще хуже, чем от меня. Но мы покупаем девушкам все, что нужно, и учим им пользоваться. Большинство девушек, что на меня работают, приходят полными идиотками, а уходят хотя бы походя на тех, кого я считаю людьми. Ширли Темпер ничуть не глупее актрис, работающих в легальных театрах. Почему она этим занимается? Да потому, что гребет по тысяче долларов в день. Моих денег. Это принижает женщин? Она занимается этим, потому что на Бродвее спектакль играют неделю, а потом она снова сидит без работы, а со мной она работает все время, у нее есть достоинство, достоинство рабочего человека, и какие только роли она не играет. Да, среди них есть классические женщины – им нужен сутенер, чтобы обирал их до нитки. Есть люди, которых всегда будут эксплуатировать, потому что они не хотят отвечать за свою жизнь. Эксплуатация, она везде, где люди хотят, чтобы их эксплуатировали. Но Ширли говорит: да пошло оно все! И она не состояла в университетском сестричестве вместе с Джейн Фондой и Глорией Стайнем[50]. Ее университетом был город Скрантон, штат Пенсильвания. Да пошло оно все, сказала она в шестнадцать лет и бросила работу кассиршей в супермаркете, уехала из скрантоновских трущоб и стала зарабатывать в нашем бизнесе пятьдесят тысяч в год. В шестнадцать лет. Девочки, снимающиеся в порнофильмах, они в основном гордятся тем, чем занимаются. Вас заводит то, что вы управляете огромным лимузином и носите мужскую форму? А их заводит то, что они показывают свои письки. Они получают удовольствие, выставляя себя напоказ, и вам ли в ваших гестаповских сапогах их этим попрекать? Полно мужиков от одного их вида кончают. И им это нравится. Это эксплуатация? Это принижение? Это власть, сестра. Такая же, какая у вас, когда вы за рулем. Мэрилин Монро умерла, а ребятишки по всей Америке до сих пор теребят свои шланги, глядя на эти сиськи. Это что, эксплуатация Мэрилин Монро? Это ее бессмертие! Она сгнила в гробу, но у ребят, которые тогда даже еще не родились, будет на нее стоять. Есть женщины, которым совершенно не стыдно трахаться перед публикой. Они это обожают. Никто никого ни к чему не принуждает. Если, стоя за галантерейным прилавком в “Вулворте”, они чувствуют себя свободными, пусть работают там за два доллара в час. Женского мяса хватает, хватает женщин, готовых делать это ради денег или ради удовольствия, ради катарсиса, так что принуждать никого не приходится. Дело в том, что женщинам это легче, чем всем остальным. Они могут симулировать оргазм, а вот для несчастного мужика под софитами все куда хуже. Парень, который куражится, говорит: “Эй, да мне это нипочем, член у меня дай бог”, – так у него вообще может не встать. Эксплуатация? Если кого и эксплуатируют, это мужиков. Большинство девиц тешат перед камерой свое эго. Да, в моем последнем фильме были животные, но никто же не заставлял с ними трахаться. Чак Роу, он у нас звезда, так он ушел со съемок из-за пса. Сказал: “Я люблю собак и не хочу в этом участвовать, Милтон. Они, когда трахают женщин, сходят с ума – им с этим не справиться. Если пес трахнул женщину, как животному ему конец”. И я уважаю Чака за это. У меня хватает духу следовать своим убеждениям, у него – своим. Вы что, до сих пор не поняли? Никто не заковывает этих людей в цепи. Я освобождаю их от цепей! Я чудовище, но у меня есть что предложить. После меня Америка будет трахаться иначе! Я даю этой стране свободу!