Ури

Они вошли в дом и за трапезой Лонгин начал рассказ о Христе. Он рассказывал, а присутствующие внимали ему, раскрыв рты. Наконец, когда он закончил, то встал и произнес:

– Я и есть тот самый Лонгин, за которым вы пришли! Я долго был легионером и понимаю, как важно для вас исполнить свой воинский долг. Исполняйте его, мы готовы! – солдаты застыли в изумлении. Все замолчали. И тут не выдержал командир и начал уговаривать Лонгина с товарищами покинуть селение. А мы скажем, что тебя не нашли. Ну, или, что ты умер. Тогда первосвященники успокоятся и оставят тебя в покое.

– Нет, друзья, – печально улыбнулся Лонгин, – Христос умер за нас, и мы пострадаем за него. – Наступило горькое молчание. Все вышли во двор.

– Ури, – обратился к нему Лонгин. – Я прошу, чтобы ты своей рукой отсек мне голову. Я уверен, ты это сможешь. Не знаю, почему, но я не хочу принимать смерть от другого воина. – Ури был ошарашен.

– Вы были моим наставником, я всегда брал с вас примет, а теперь я должен своими руками лишить вас жизни? За что???

– Мне так будет спокойнее. За тебя… – Лонгин положил свою тяжелую руку на плечо Ури. – Позже ты поймешь… впрочем, не буду тебе объяснять. Со временем ты все узнаешь. Возьми – он протянул ему что-то, завернутое в тряпицу. Ури развернул сверток. Это было острие копья.

– Это то самое? – шепотом спросил Ури. Лонгин кивнул, – с этими словами Лонгин и его два товарища положили головы на бревна, и воины отсекли им их. Никогда в жизни не забудет Ури смиренного выражения лица Лонгина и отблеск своего короткого меча, как будто бы чья-то чужая рука подняла его высоко в воздух и со свистом опустила на мускулистую шею легионера!

С тяжелым сердцем возвращались они в Кесарию. Тела казненных погребли в родном селении, а головы воины забрали для предъявления Прокуратору.

Когда же головы были доставлены в Кесарию, то Пилат, даже не взглянув, приказал бросить их на мусорную свалку. Но на этом не закончилось повествование о славном легионере Лонгине. Однажды, побираясь и ища пропитание на мусорной свалке, на головы казненных наткнулась некая слепая женщина. Сначала она не поняла, что держит в руках. Первой мыслью ее была – тыква, чему она очень обрадовалась. Но каково же было ее удивление и восторг, когда, только коснувшись головы Лонгина, он вдруг прозрела! Не веря своим глазам, она кинулась к людям, призывая их быть свидетелями чуда! Тогда ей поведали, что это голова праведника, и что ей очень повезло. В благодарность она забрала отсеченные головы и отправилась в далекий путь, в Каппадокию, на родину Лонгина, где и захоронила их вместе с бренными телами праведников.

Жизнь в Кесарии и Иерусалиме вновь потекла по-старому. Только вот каждый чувствовал некую тревогу, которая была похожа на волнение сердца, его трепет в преддверии любви, это было как приближение чего-то необычного, предчувствие весны, чего-то ужасно притягательного и приятного. Люди замерли в ожидании. И не напрасно. Ученики Христа стали все чаще появляться на людях и в открытую проповедовали его учение. Несмотря на гонения и угрозы смерти, их становилось все больше и больше и, ни первосвященники, ни армия уже не могли с ними справиться.

Ури продолжал служить в охране Прокуратора. Понтий приблизил его к себе и не единожды проводил с ним долгие философские беседы. Особенно интересовало наместника все, что было связано с Иисусом Христом.

– Почему его назвали Христос? (в переводе с греческого, «Спаситель». «Мессия», «Помазанник»).

– Он сам назвал себя сыном Божьим и Спасителем человечества.

– Как же он собирается спасти человечество?

– Через веру в него и Царствие Небесное. Если будет веровать в Него человек, и будет следовать его учениям, будет он счастлив на земле, а также попадет в Царствие Небесное, что и есть Рай.

Пилат нахмурился. Удивительно, как все складывается… Он вытащил пергамент и протянул его Ури.

– Посмотри. Что ты думаешь об этом? – Ури внимательно читал пергамент и на лице его появилось удивление и просветление одновременно. Он вернул пергамент игемону.

– Я в первый раз вижу это… И то, что написано тут, очень похоже на то, что проповедовал Иисус!

– Так оно и есть. Я забрал этот пергамент у некоего Левия Матвея, одного из Его учеников. Он читал это простым людям, проповедуя то, что там написано.

– Но правитель, тут написана чистая правда!

Пилат снова поморщился.