Уральский Монстр

Раиса Рахматуллина в день Международной солидарности трудящихся 1 мая 1939 г. очень хотела посмотреть на праздничные колонны, которые собирались у Дворца пионеров для последующего движения к главной площади Свердловска – Площади 1905 года. Семья Рахматуллиных проживала в доме №4 по улице Шевченко, расположенном на территории сада Уралпрофсовета, позади Дворца пионеров, на удалении от него около 100 м. Чтобы посмотреть на многочисленные колонны празднично одетых демонстрантов, необязательно было выходить на улицу, можно было пройти через сад и спокойно, без всякой толкотни, понаблюдать из-за ограды. Следует сразу пояснить, что дом, в котором проживала семья Рахматуллиных, являлся отнюдь не одиночным строением, помимо него в той части сада (в так называемом втором дворе) находились электроподстанция, оранжерея, летняя сцена и зоологический уголок с небольшими павильонами.

Уже в 10 часов утра 4-летняя девочка была одета для прогулки. Но мама, разговаривавшая с пришедшей в гости сестрой, задержалась. Асия Рахматуллина разрешила дочке самостоятельно выйти в сад и погулять возле дома, строго-настрого запретив уходить на улицу – в городе уже долгое время ходили слухи о похищениях детей, и судьбу испытывать никто не хотел. Рая покивала в ответ на мамины предостережения, ладно-ладно, дескать, поняла и вышла из дома.

Раиса, продолжая разговор со своей сестрой Софьей Десякшиной, стала собираться сама. Но минут через 10-15 в комнату ворвался Виктор Зайцев, сосед Рахматуллиных, с окровавленной Раисой на руках. Девочка была вся в крови, на лице её не было живого места.

Рая Рахматуллина вместе с семьёй проживала на территории парка при Дворце пионеров г. Свердловска (другое его название, широко распространённое в те годы – парк Уралпрофсовета). Парк отделялся от улицы Шевченко высоким забором, посторонние с улицы на его территорию не заходили. Девочка – башкирка по национальности – не очень хорошо говорила по-русски и была боязлива, к незнакомым не шла. Мать выпустила её из поля зрения буквально на 5-10 минут и этого оказалось преступнику достаточно для нападения! Причём, преступник сумел прийти и уйти, оставшись незамеченным, просто мистика какая-то!

Никто из жильцов коммунального дома не имел телефона, зато телефонный аппарат был установлен на вахте Дворца пионеров. Виктор помчался туда, сделал сообщение о ранении ребёнка, благодаря чему удалось быстро вызвать машину «скорой помощи». Раненую девочку и её мать доставили в институт травматологии, где Раечке оказали необходимую помощь и стабилизировали состояние.

Немаловажным обстоятельством, непосредственно повлиявшим на последующие события, оказалось то, что преступление произошло в один из крупнейших коммунистических праздников. В такие дни правоохранительные органы демонстрировали повышенное внимание ко всем антиобщественным выходкам и уж тем более к тяжким преступлениям, поскольку их можно было расценить как имеющие политический подтекст. Поэтому случившееся с Раисой не могло остаться без самого пристрастного внимания милицейского начальства. Ещё не наступил полдень, а во Дворце пионеров, в доме №4 по улице Шевченко и в саду Уралпрофсовета деятельно работали бригады сотрудников уголовного розыска, занятые поиском улик и опросом потенциальных свидетелей.

Картина складывалась следующая. Между 9 и 10 часами утра из Дворца пионеров через сад к дому, в котором проживали Рахматуллины и Зайцевы, прошёл Петр Филиппович Кучин, охранник Дворца. Это был мужчина в возрасте – на момент описываемых событий ему шёл 55-й год – хорошо знавший всех обитателей дома. Дело заключалось в том, что муж Рахматуллиной Тибадула в зимнее время подхалтуривал во Дворце пионеров, заливая ледяной каток водой и поддерживая его в рабочем состоянии. Мать же Виктора Зайцева работала в постоянном штате Дворца пионеров уборщицей. Итак, Кучин покрутился у дома, поговорил с Асией Рахматуллиной, узнал от неё, что мужа нет дома, потом постучал в комнату Зайцевых, поболтал с Виктором некоторое время и ушёл. Зачем приходил – непонятно.

Рая ушла из дома в сад, как было сказано выше, около 10 часов. Примерно в 10 минут одиннадцатого или чуть позже Виктор Зайцев вышел из комнаты на террасу, обращённую в сторону сада. Оттуда он увидел окровавленную Раю, стоявшую на дорожке, которая вела от дома к уборной. Расстояние, с которого он видел девочку, составляло, как стало ясно после измерения, 60 метров. Молодой мужчина – а Виктору едва исполнилось 27 лет – легко перепрыгнул через перила террасы и подбежал к девочке, желая оказать помощь. Первой мыслью, пришедшей ему в голову, явилось предположение о несчастном случае, саморанении Раи. Однако, когда он спросил девочку, что с ней случилось, та ответил, что её изрезал ножом дяденька, а после секундного замешательства девочка поправилась и сказала, что ножом её резала тетёнька. Не помня себя от волнения, Виктор подхватил несчастную девочку на руки и помчался к дому.