Уральский Монстр

Теперь перейдём к содержательной части документа. Текст Брагилевского по смыслу передаёт прямую речь задержанного: «Я признаю себя виновным в том, что на протяжении около двух лет совершал убийства маленьких детей. Делал я это из-за того, что убивая детей, получал удовольствие, заключавшееся в том, что в момент убийства у меня из полового органа выделялось семя. Кроме того, мне было очень приятно их резать. Этим и объясняется большое количество ранений, наносимых мною». Последняя пара предложений являются чистой отсебятиной Брагилевского – не мог советский семиклассник так выражаться. Далее следует очень интересный пассаж, на который нельзя не обратить внимание: «Случалось так, что когда я душил ребёнка, у меня происходило выделение семени, но немного… Мне особенно было приятно, когда я видел перед собой голого ребёнка, поэтому детей, которых я похищал, раздевал, и когда они были голые, я их гладил руками по животу и очень недолго между ногами. Производя такие манипуляции, мой половой орган был „твёрдым“, и когда я начинал чувствовать, что у меня начинается выделение семени, я руками брал за шею ребёнка и душил его, а иногда наносил ранения ножом».

Школа, в которой учился Винничевский. Здание, кстати, сохранилось, хотя и сильно перестроено. Кто-нибудь из екатеринбуржцев узнает?

Вот правильный ответ. Здание школы Винничевского стало правым крылом сей чудной постройки.

Это очень важное с точки зрения криминальной психологии признание, по сути, перед нами описание поведенческой модели преступника самим же преступником. Образ его действий до некоторой степени соответствует тому, что можно восстановить по анализу криминалистически значимых улик: преступник действительно сначала раздевал жертву – это был значимый для него момент, который предшествовал причинению телесных повреждений, затем осуществлял некие сексуальные манипуляции, возбуждался, входил в состояние неистовства, за которым следовало убийство. Вот только убийства посредством удушения и нанесения ударов ножом с точки зрения поведенческой модели преступника являются разными типами убийств. И они не совмещаются в одном преступнике, другими словами, он либо душит, либо – кромсает жертву ножиком. Это очень важный нюанс, на который надо сейчас обратить внимание, поскольку в дальнейшем мы к нему вернёмся и проанализируем столь ценное признание самым придирчивым образом.

Нельзя не отметить и следующее утверждение Винничевского, имеющее принципиальный характер: «Половых сношений с женщинами я никогда не имел, и желания к этому у меня не имеется. Когда начинаю думать о половых сношениях, у меня появляется брезгливое чувство». Эту декларацию он будет повторять в дальнейшем неоднократно на разные лады и не отступит от сказанного ни на йоту. Утверждение это очень странное, и для 16-летнего юноши, мягко говоря, нехарактерное. Во время юношеской гиперсексуальности всё, что связано с половыми отношениями, представляется чрезвычайно интригующим и интересным. Неосведомлённость сверстников и недоступность девушек подобный интерес только разжигает. И вдруг мы видим юношу, испытывающего ко всей этой сфере «брезгливое чувство». Очень странно!

Итак, задержанный объяснил в общих словах свою мотивацию, и далее последовало перечисление преступных посягательств (орфография подлинника сохранена): «Желание к совершению убийств появилось у меня внезапно летом 1938 г. после того, как мне исполнилось 15 лет. В один из дней июля 1938 г., сейчас хорошо вспоминаю, что это было 12 числа, вечером от 8 до 9 часов, я зашёл во двор дома №19 и увидел живущую там девочку по имени Гера, фамилия её Грибанова, жила она там с родителями по указанному мною адресу. Увидев Геру, я зашёл в куст черёмухи, растущий во дворе, откуда позвал Геру к себе, она подошла ко мне, и я, укрывшись с ней в кустах, снял с неё всю одежду, помню, что на ней была красная шапочка, другой её одежды я забыл. Когда на Гере одежды не было, я руками пощекотал между ног, она не плакала, а наоборот, смеялась. В то время, когда я её щекотал, мой половой орган был возбуждён, и мне казалось, что начинается выделение семени, но в действительности этого не было. Пощекотав Геру, начал давить ей шею руками, в этот моменту у неё из носу пошла кровь. После этого я нанёс Гере много ранений ножом в туловище и голову, отрезал ей руку и ногу. Нанося Гере ранения в голову, конец ножа, которым я её резал, сломался».