Читаем Уральский Монстр полностью

Через несколько дней, всё в том же июле, Винничевский совершил похищение ребёнка в Пионерском посёлке. Девочку лет четырёх он просто взял за руку и повёл, затем поднял на руки. Само убийство описал так: «…завёл далеко в лес, снял бывшую на ней одежду, нанёс ей большое количество ножевых ранений в разные части тела, порезал лицо, вскрыл потом живот и шею, предварительно задушив руками. Труп девочки оставил на меcте, где было совершено убийство, сложил возле него снятую до этого одежду и, завалив его сухими ветками, скрылся». Несложно понять, что речь идёт об убийстве Лиды Сурниной, произошедшем 27 июля 1939 г.

Однако в этом рассказе обращают на себя внимание некоторые странности: Винничевский почему-то не смог припомнить название улицы, с которой похитил девочку, хотя он ориентировался в Свердловске отлично, чём, кстати, во время следствия прямо скажет его мать, посылавшая сына за покупками во все концы города. Есть и ещё кое-что, мягко говоря, озадачивающее. В протокол попала презанятная оговорка Винничевского, процитируем её дословно: «…поднял к себе на руки {девочку} и понёс в лес, находящийся недалеко от Пионерского посёлка».

Формально Пионерский посёлок действительно находится на границе леса, но даже по прямой линии от дома, в котором проживала семья Сурниных, до леса было более 1,2 км, а с учётом того, что похититель отправился в лес не прямиком, а изобразил нечто похожее на латинскую букву L, то пройти ему пришлось много больше. Одно только плечо этой фигуры, ведущее к лесу от улицы Алексея Толстого, превышало 800 м. Похититель потому-то и взял девочку на руки, что идти она уже не могла, расстояние для ребёнка оказалось слишком большим. Кстати, ни в одном из предыдущих эпизодов преступнику с похищенной уже жертвой не приходилось преодолевать пешком такие расстояния! И сказать «лес неподалёку» мог только тот, кто на самом деле понятия не имел о точном месте похищения девочки.

Помимо того, история похищения Лиды Сурниной особенна тем, что нашлось несколько свидетелей, хорошо рассмотревших преступника и даже преследовавших его. Брагилевский не мог не задать вопросов по поводу последнего, и вот что ответил на это Винничевский: «Когда я шёл с этой девочкой в лес, меня никто не преследовал, я никому кулаком не грозил и язык не показывал». К сожалению, эти странности в рассказе Винничевского были пропущены допрашивающими мимо ушей. Единственное тому объяснение, которое приходит в голову – банальная неосведомлённость следователей о конкретных деталях различных эпизодов. Ну и, конечно, невнимание, хотя оно вторично.

Впрочем, вернёмся к признательным показаниям задержанного. В том же августе 1939 г. Винничевский похитил от дома №55 по улице Мамина-Сибиряка мальчика по имени Ника, отвёл его к остановке трамвая №2, далее этим маршрутом доехал до Пионерского посёлка и повёл в лес. Но до леса не довёл, напал по дороге, раздел, и в неистовом возбуждении задушил. Ножевых ранений не наносил, тело бросил в небольшую яму. Убийца вспомнил, что блузка мальчика была заколота английской булавкой. На самом деле булавкой был заколот ворот пальто, причём к булавке была привязана нитка с соской, но таких деталей Винничевский, очевидно, не припомнил. Сообщаемые задержанным детали соответствовали известным данным об исчезновении 20 августа Ники Савельева, жившего в доме №50 по улице Мамина-Сибиряка.

Далее последовал рассказ о похищении в сентябре мальчика, гулявшего у барака, расположенного возле Московского тракта. Точного адреса Винничевский назвать не мог, по смыслу речь шла о площади Коммунаров, действительно расположенной чуть севернее Московского тракта. О последующем убийстве задержанный рассказал в таких выражениях: «Ребёнка этого я завёл в лес Московского торфяника, так же, как и в предыдущих случаях, снял с него всю одежду, ударил его чем-то в область лба, после чего, пользуясь ножом, царапал несколько раз шею, резал ноги у колен и потом, посредством сдавления шеи руками лишил его жизни. Труп бросил лицом вниз в болотистое место и для того, чтобы было „крепче“, наступил ему ногой на спину». Из вещей убитого он взял с собою шарфик и чулки (носки), которые в тот же день отдал незнакомым ребятишкам. Рассказ этот вполне соответствовал деталям похищения и убийства Вовы Петрова.

Наконец, следующее похищение произошло, по словам Винничевского, в начале октября, когда он из района ВИЗа, от каменного дома, адрес которого не знал, похитил девочку по имени Тася. По смыслу речь шла о похищении Таси Морозовой, исчезнувшей 2 октября и на момент проведения допроса ещё не обнаруженной. С девочкой злоумышленник поступил следующим образом: «Тасю я завёл в уборную, которая находится недалеко от двухэтажных бараков, снял с неё пальто и шаль, после чего сдавил шею руками, вследствие чего она скончалась. Труп её бросил в выгребную яму уборной. Пальто и шаль я бросил в „садик“ (то есть палисадник у дома – прим. А. Р.) на расстоянии полквартала от места, где убил Тасю».

Перейти на страницу:

Похожие книги