Уполномоченный

Зять его, будучи человеком умственного труда, на свою физическую форму откровенно плевал, а потому был длинным и тощим. На фоне крепкого широкоплечего тестя он просто терялся.

- Я-то съем, - согласился тот, - а чего это вы в охоту ударились?

- Понимаешь, Фил, - медленно проговорил Иванов, отхлебнув чая. – Мне в моей ситуации следует бояться безделья. Пока ты на службе, тебе некогда болеть, некогда стареть, некогда вообще поддаваться слабостям. Тело, как и мозг, работают в режиме мобилизации. А потом всё это исчезает. И ты сидишь в мягком кресле, смотришь ящик, ну, пусть ноутбук, попиваешь пиво. В результате через пару лет тебя не станет.

- Пап, не смешно, - фыркнула дочь. – Тебя палкой не убьёшь, я-то знаю.

- Это пока, а как только расслаблюсь… ладно.

- Кстати, - спросил Фил. – Если нужна помощь, могу с вами поехать, у меня выходные есть. Стрелок я такой себе, но могу помочь разделывать.

- Мысль интересная, - согласился тесть, - но пока не стоит. В будущем, возможно, возьму. Охота – дело такое, сегодня зверя много, завтра вообще нет. Кстати, если что, могу пропадать со связи, не теряйте меня.

- Тогда ключ оставь, - сказала Ольга. – Буду заходить, приберусь и цветы полью.

Иванов полез в карман и протянул ей ключи, те висели в кольце в двойном количестве.

Посидев с ними ещё с полчаса, Михаил Григорьевич откланялся, сославшись на неотложные дела. В целом, так оно и было, дела пока оставались.

***

- Михал Григорьич, может, ну его? – в очередной раз заныл Семён, местный наркоман и уголовник. – Куда вы меня тащите?

- Надо, Семён, надо, - твердил своё Иванов и тащил парня вдоль берега. – Деньги так просто не платят, ты мне нужен. Ненадолго, потом отпущу. И…

Он продемонстрировал крупную купюру.

- Да понял я, - хмыкнул Семён. – Стрёмно как-то.

- Тебе ничего не угрожает, - заверил Иванов, приближаясь к точке. – Вот сюда заходи.

- Это чё, пещера какая-то? – парня откровенно трясло, явно чувствовал неприятности.

- Семён, - строго сказал бывший участковый, - ты меня удивляешь. В пещеру зайти тебе страшно, а ширяться всяким говном по вене – нет.

- Михал Григорьич, завязал я, - с жалобной миной сказал Семён, но в указанном направлении всё же пошёл.

Нытьё его продолжалось всю дорогу до портала, Иванов даже допустил, что убитое веществами сознание парня в самом деле чувствует какую-то чертовщину. Наконец, они оказались у нужной стены.

- Чё делать-то? – спросил Семён. – Здесь тупик.

- Так и должно быть, - тоном психотерапевта сообщил Иванов. – А теперь встань вот здесь и закрой глаза.

- Нафига? – не понял тот.

- Иначе я тебе их сам закрою, - угрожающим тоном пообещал Иванов и продемонстрировал рогатку из пальцев.

Наркоман вздрогнул и старательно зажмурился. Иванов взял его за плечи и прижал к стене. Стена не отреагировала. Ага. Просто стена, Семён в неё упирается. А если голой рукой? Взяв его за запястье, Иванов попробовал. Снова нет. На всякий случай ткнул в стену своим пальцем. Палец легко утонул в фальшивом камне. Эксперимент удался.

- Всё, открывай глаза, - скомандовал он.

Семён открыл глаза и увидел под носом обещанные деньги.

- Это тебе, до города сам доберёшься, у меня здесь дела есть.

- А чё это было-то? – непонимающе спросил Семён.

- Меньше знаешь – позже сдохнешь, - парировал Иванов. – Иди с богом и старайся не болтать. Выход там.

Ещё не отошедший от испуга наркоман побрёл по проходу в сторону выхода, а Иванов присел на корточки, предусмотрительно сделав это у противоположной стены и закурил.

Теперь многое становилось на свои места. Проход этот никому не известен по простой причине: туда никто не может пройти. Ну, или почти никто. Есть какая-то система отбора, скажем, по группе крови, росту или запаху изо рта. Неважно. Для большинства людей это просто горная порода. А он может пользоваться своей уникальностью. Не зря привёз сюда подопытного.

В голове неприятно пошевелилась нехорошая мысль. А если бы нет? Если бы Семён прошёл через портал и оказался на той стороне. Надежды на закрытые глаза мало. Что тогда? Парень уже одной ногой в могиле, на чём он сидит – неизвестно, да только выглядит натуральным трупом, кожа жёлтая, глаза красные, про состояние мозгов и сказать нечего. Но при этом умрёт он не завтра и, возможно, не в этом году. А языком трепать может. Есть опасность обнаружения? Да. А смог бы он просто придушить человека и утилизировать тело в пустом мире? С точки зрения закона – вообще легко, а вот совесть у него к такому пока не готова. Подумав ещё немного, Михаил Григорьевич решил, что отпустил бы парня в любом случае. Пусть живёт и рассказывает кому хочет и что хочет. К нему мало кто прислушается, и ещё меньше отправится проверять. Да и вообще, с точки зрения закона он ничего плохого не делает. Даже браконьерство ему не пришить.

Последним пунктом программы была покупка бинокля. Деньги пока были, так что решил не экономить, купил тот, что с максимальным приближением. Решив, что в этом мире его дела пока что закончены, старый полицейский сел в машину и отправился на дачу. В том мире дела ещё оставались.

Глава четвёртая