upload

Его руки по-хозяйски легли на мою талию, а губы наши мои и сладко поцеловали. Волнение как

рукой сняло, и я накрыла его плечи своими слегка влажными ладонями широкие плечи, погружаясь в

головокружительный калейдоскоп эмоций.

— Ты одна? — отстранившись, шепотом спросил Зак.

Я автоматически кивнула.

Мама и папа были на работе. Сегодня среда, и по идее, я тоже должна была быть в кафе, жаловаться

на жизнь и угождать клиентам. Но Макс дал мне выходной. Как и всем официантам. Все равно от нас

там никакого толка. Ведь в «Голд» начался ремонт.

Бедняга. После погрома в кафе Макс, казалось, потерял смысл жизни. Ведь сколько денег

потребуется на то, чтобы вернуть прежний облик залу для посетителей. Но Патти Остин, отвечающая за бухгалтерию, любезно напомнила нашему боссу о существовании страховки.

Итог: в «Голд» полным ходом идет ремонт, поэтому оно временно закрыто. И мы, соответственно, тоже не работаем. Но Джессика звонила мне вчера, сказала, что ей передал Тео, что в пятницу Макс

собирает нас всех в кафе.

Воспоминания о том вечере в «Голд» отозвался тяжелой болью в сердце.

Полиция продержала меня, Зака и Блейка в участке до ночи, добывая показания. Никто из нас не

признался в истинной причине появления тех парней в «Голд». Мы сказали, что это было

ограбление, и не выдали их связь с Блейком. Нам поверили и отстали.

Блейк.

После того, как мы разошлись, покинув участок, я больше не видела его. Более того, когда на

следующий день я пришла в кафе, Макс сказал, что Блейк уволился. Все это было чертовски

странно… и грустно. Почему он ушел? Чтобы не подвергать «Голд» опасности, потому что, возможно, те парни нанесли бы очередной «визит»? Не знаю. И теперь никогда не смогу выяснить

этого. Но мне очень жаль, что все сложилось таким образом. Надеюсь, Блейк разберется со всем.

Надеюсь, с его сестрой все будет в порядке.

И все было почти спокойно до того момента, когда вчера вечером Зак позвонил мне и заявил, что

пора знакомиться с его мамой. Он хотел дождаться ее выписки, но признался, что миссис Роджерс

больше не может терпеть и хочет увидеть меня. Женщина прошла курс химиотерапии, но пару-

тройку деньков ей понадобиться полежать в больнице, чтобы набраться сил для возвращения в

квартиру Зака.

— Печенье! — прервав ход собственных мыслей, воскликнула я.

— Ммм? — Зак вопросительно приподнял бровь.

— Я приготовила печенье. Пойдем.

Взяв его за руку, потянула на кухню. На столешнице, рядом с холодильником, лежал бумажный

пакет с логотипом «Лайт пак» и овсяным печеньем внутри. Я готовила его до позднего вечера.

Результат, который я сейчас взяла в руки, получился с третьего раза. Первые две партии печений

подгорели, так как я проворонила их, забив голову тревогой и сомнениями.

— Вот. Это для твоей мамы, — подрагивающим от переполняющих меня эмоций сказала я, развернувшись лицом к Заку.

Он долго смотрел на пакет в моих руках.

— Не стоило тратить время и силы.

Улыбка сошла с моего лица.

Зак поспешил объяснить.

— Мама сидит на специальной противораковой диете. Погоди… а что ты приготовила?

— Овсяное печенье, — невинно отозвалась я.

Морщинка между его бровей мгновенно разгладилась.

— О. Это ей можно, — широко улыбнувшись, Зак притянул меня к себе и поцеловал в лоб. — Она с

удовольствием попробует то, что ты приготовила для нее.

Я расслабленно выдохнула и прикрыла глаза.

— Очень надеюсь.

— Ты волнуешься, — его пальцы мягко сжимали мои плечи.

— Очевидно же, — пробормотала, отстраняясь. — Что, если я не понравлюсь ей? — устремила на

Зака потухший взгляд.

— Наоми, — он так ласково произнес мое имя, что я буквально превратилась в лужицу. Зак убрал

одну руку с моего плеча и коснулся большим пальцем моей нижней губы. Медленно и осторожно

проведя по ней, он обворожительно улыбнулся. — Она полюбила тебя сразу, как только я сказал ей о

тебе. С первых слов.

— Звучит обнадеживающе, — пробормотала я.

— Все пройдет, как надо.

Чмокнув меня в губы, Зак выпрямился и, расправив плечи, подмигнул.

— Пора выходить.

Если я еще как-то сдерживала себя, когда мы сели в машину, то сейчас, когда Зак припарковался на

стоянке у больницы Святого Винсента, меня бросило в дикий жар. Я не могла надышаться. Паника

перекрыла мне кислород. А мой спутник откровенно веселился, наблюдая за тем, как я схожу с ума.

— Перестань, — ладонь Зака перехватила мою руку, когда я собиралась сгрызть свой маникюр.

— Не могу, — буркнула, толкая от себя дверцу автомобиля.

Зак обнял меня, и мы направились к главному входу в больницу. Вцепившись в несчастный пакет с

печеньем, я старательно приводила свои мысли в порядок. Но ничтожные клочки решимости вмиг

испарились, как только к нам навстречу вышла полная, темнокожая женщина. Она катила вперед

инвалидное кресло, в котором расположилась мама Зака, плотно укутанная темным пледом. Как я

поняла, что это именно та, встречи с которой я боялась больше, чем попадания в ад? Рука Зака на

моей талии стала ледяной и каменной, а пухлые губы пропустили судорожный вздох. Пальцы

впились в бок, и я стиснула зубы, чтобы не издать стон. Но боль ушла на второй план, когда я сумела

поближе рассмотреть миссис Роджерс.