upload

Мама убежала, оставив нас с Аней одних.

Я смотрела на закрытую дверь, но мое внимание тут же переманила на себя сестра, которая

приложила руку ко рту, что говорило о том, что ее сейчас стошнит.

— Проклятье! — выругалась я и повела Аню к лестнице.

Как только мы достигли ванной комнаты, она припала к унитазу.

Ее рвало очень долго.

Сестра что-то бормотала и плакала.

Я крутилась рядом, не зная, как к ней подступиться.

Когда Аня закончила, то стала подниматься, но без моей помощи ей бы не удалось этого сделать.

— Ты как? — спросила я, когда мы вышли из ванной.

— Как будто тебе не все равно, — пробубнила она, повиснув на мне.

Ее слова разожгли во мне обиду.

— Если бы мне было все равно, я бы не нянчилась сейчас с тобой, — сказала я угрюмо и толкнула

ногой дверь ее комнаты.

Аня ответила мне ядовитым смехом.

Я поморщилась и уперлась взглядом на небоскреб Нью-Йорка, не желая смотреть на бардак. Доведя

сестру до кровати, я уложила ее и начала снимать желтые босоножки на танкетке.

— Что ты делаешь? — хмыкнула она и дернула ногой.

Дьявол. Испачкала меня.

Я издала сдержанный вдох.

— Тебе нужно снять грязную одежду, — пояснила я и все же сняла вторую босоножку.

— А тебе нужно оставить меня в покое, — Аня с трудом перевернулась набок.

Я стояла рядом с кроватью и хмуро смотрела на нее, опустив голову. Ее глаза были закрыты, но она

не спала.

— Ань, — тихо позвала я.

— Мне не нужна твоя помощь, — едва шевеля языком, проговорила она. — Мне не нужна ничья

помощь. Так что… — Аня затихла, так и не договорив.

«Она всего лишь ребенок» напомнила я себе.

Сестра уснула, и ее грязное лицо стало безмятежным. Моя злость на нее растворилась, и я выпустила

огорчение вместе с воздухом из легких.

Я укрыла Аню и вышла из комнаты.

Попытаюсь поговорить с ней, когда она… будет в себе.

Мне пришлось отпроситься у Роберта Александровича, чтобы быть с сестрой. Моя компания, хочет

Аня этого или нет, ей сегодня просто необходима. Хранитель вошел в мое положение и согласился.

Так же я взяла на себя наглость и увильнула от работы Ловца, но только до возвращения мамы.

Когда та вернется, я смогу поймать парочку душ.

Я решила провести этот день с пользой. Немного прибралась в комнатах, приготовила борщ на

вечер, а оставшееся до вечера время просидела в гостиной на полу с фолиантом напротив. Поскольку

было светло, я не прибегала к использованию своего огня. Все-таки, он — полезная вещь.

Не было лишним попытаться пробить один из переведенных иероглифов в интернете. Пришлось

помучиться в ожидании, пока открывалась страничка Яндекса. На телефоне оставалось не так много

денег, поэтому я должна действовать быстро. За интернет на компьютере я заплатить забыла. С

начала летних каникул и начала месяца еще не представилось случая побездельничать, блуждая по

просторам всемирной паутины.

Вбив в строку поиска слово «Малум», я не рассчитывала найти ответ. Вылезла информация о

яблоках, какой-то сайт о «Bionicle» — я понятия не имела, что это. Просмотрев первую страничку, я

не сразу заметила ссылку на «Викисловарь», где «Малум» переводилось с латинского, как бедствие.

О-о-окей.

Я по-прежнему не видела связи между «Малумом», как бедствием, и таинственными «Элементами».

И вообще. Может, «Малум» означал что-то другое. Я могла перевести неверно, ведь мне неизвестен

язык душ. Черт бы побрал того, кто написал фолиант на нем! Этот человек мог бы обойтись

латынью. Уж с ней бы я справилась.

Когда часы пробили три, я сумела перевести еще парочку символов, которые вместе звучали как

«Призванный».

В общем, это окончательно убило мой мозг.

Мне пришлось оторвать лоб от ковра цвета эбенового дерева, когда раздался звонок в дверь. Причем

звонили настойчиво, и как будто пытались сыграть мелодию, только я все равно ничего не поняла.

Смотреть в глазок не было надобности, так как я знала, кто решил заглянуть в гости. Мои извилины

источали пар от перегруженности, и настроение находилось где-то в районе плинтуса, поэтому, открыв входную дверь, я совершенно не смутилась при виде Кости, на которого вчера вечером

спокойно взглянуть не могла.

— Привет, Женек! — как-то слишком бодро поприветствовал меня Богданов.

Я машинально провела глазами по его черной футболке с лицом вокалиста «Nickelback» Чеда

Крюгера и узким, темным джинсам с массивной цепью. Светло-русые волосы находились в своем

обычном состоянии: длинная, взлохмаченная челка поднята вверх. Его лучистая улыбка до ушей

затмевала солнце, проникающее сквозь подъездное окно.

— Заходи, — пробормотала меланхолично я, отходя в сторону.

— Разве так встречают лучших друзей? — щелкнув меня по носу, Костя проскользнув в квартиру, и

я закрыла за ним дверь.

— Ты почему не в библиотеке?

До конца рабочего дня оставалось пара часов.

— Решил проведать тебя, — сняв черные ботинки на шнурках, отозвался он. — Роберт сказал, у тебя

неприятности с сестрой.

Я уныло вздохнула.

— Что-то типа того.

— Она сейчас дома?

— Да. Спит.

Костя послал мне сочувствующий взгляд, от которого я поежилась.

— Расскажешь, что стряслось? — он выудил из черно-красного рюкзака большую, белую, пористую

шоколадку «Милка» с фундуком. — Попьем чаек заодно.