upload

внимательно изучил свои записи с интервью. Так много в истории этой девочки было

заполнено печальной жестокостью, и хоть эта жестокость являлась прямым

результатом отвратительных обстоятельств, но то, как она рассказывала эту историю,

пронизывая ее хитростью и манипуляцией, своим очевидным возбуждением - было

70

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

достаточным, чтобы подвести его к грани. Это давило на все его слабости, и что самое

ужасное, несомненно, ускоряло его пульс.

Он не станет этого делать. Он не станет фантазировать. Он не станет

мастурбировать, и искать сексуального освобождения. Потому как, сделав это, он

сделает шаг в неверном для него направлении, что, как он знал, приведет его к

неумолимо последующему истощающему чувству вины.

Вместо этого, он лег на пол, решив сделать столько отжиманий, на сколько у него

хватит сил. Он был уставшим и его мышцы протестовали. Два часа ночи было не

самым лучшим временем для занятий спортом - кричали ему его мускулы, но это было

лучше имеющейся альтернативы.

Он отжимался до тех пор, пока с его спины не стал стекать пот, живот сводить

судорогой, а руки грозились сдаться... до тех пор, пока не осталось ни единого

долбаного шанса на то, что он поддастся своей похоти.

После этого он принял душ и лег в кровать. Он спал спокойно, без снов.

Глава 7

Калеб не мог уснуть.

Он перепробовал все, что только могло прийти ему в голову: принял горячий

душ, самоудовлетворился, и даже посидел в библиотеке Рафика, просматривая его

книги. Он не умел читать, но в некоторых книгах были картинки.

Пройдясь по дому, и особенно заострив свое внимание на кухне, он нашел, чем

там можно было полакомиться. От съеденных имеющихся запасов гулаб джамуна его

пальцы и уголки рта до сих пор были липкими от сладости. И все равно, он не мог

уснуть.

Где Рафик, гадал он?

При мысли о своем новом хозяине, его сердце застучало быстрее.

Что, если он не вернется? Что, если с ним что-нибудь случилось?

Желудок Калеба скрутило.

Раньше ему никогда не приходилось оставаться одному. С ним всегда кто-то был

рядом: если не другие мальчики, то Нарви, если не он, то, возможно, очередной

клиент.

Поднявшись, Калеб скинул подушку и одеяло на пол; его кровать была слишком

мягкой. Он лег на толстый ковер и завернулся в одеяло, которое ему дали.

На улице завывал ветер.

Почему Рафик оставил его одного? Притянув колени к груди, он начал

раскачиваться из стороны в сторону. Ему бы так хотелось, чтобы Реза сейчас оказался

здесь, рядом с ним.

Реза был одним из британских мальчиков, который часто делил с ним 'кровать'. И

если у него и был когда-нибудь друг, то это был именно Реза.

71

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

Впервые за целую неделю он позволил себе подумать о ком-то другом, кроме

себя. Если Нарви был мертв, то что случилось с другими, с Резой?

По правде говоря, они часто дрались, и порой подставляли друг друга под гнев

Нарви, но это не означало, что между ними не было взаимной привязанности. Всякий

раз, после плохого обращения клиентов или особенно жестокого избиения, они

помогали друг другу обрабатывать раны или просто дарили свои объятия, которые

утешали, а не оскорбляли.

Калеб был меньше, и, наверное, младше, но он был бойцом, тогда как Реза был

более миролюбивым и легко управляемым.

- Почему ты так часто злишь его, Кальб? Ты же знаешь, чем он тебе ответит,

- шептал он Псу в темноте, нанося мазь на его израненную кожу.

- Я ненавижу его. Скорее он убьет меня, чем я стану его ручной собачкой. Я

может, и Пес, но не его.

- Ты не Пес, Кальб, - Реза поцеловал его в лоб.

- Ты просто глупый мальчик.

- А ты - ручная собачка, - невесело усмехнувшись, парировал Кальб.

Реза тоже усмехнулся и накрыл мазь крышкой. После чего, тихонько встал и на

носочках направился к своей кровати на полу.

- Реза! - прошептал Кальб.

- Что?

- Когда-нибудь, я убью его.

Последовало долгое молчание, - Я знаю. Спокойной ночи, глупый мальчик.

Калеб сделал все именно так, как и обещал. Он хладнокровно и умело

расправился с Нарви. Но после, он даже не удосужился найти своего друга, и объявить

всем о том, что они были свободны, что они могут бежать.