upload

Вернул Ламборгини в салон. Поел. Посмотрел местные и международные новости. Но,

вопреки моим стараниям, все мысли так или иначе снова возвращались к Ливви. Я

думал о прошлой ночи и о ее поспешном утреннем уходе. Некоторые воспоминания

вызывали у меня улыбку, другие же оставляли в чрезмерной настороженности.

Квартира Ливви находилась рядом с местом ее учебы, поэтому я исследовал

университетский двор наряду со всем районом. Уровень преступности в нем оказался

сравнительно низким. Интернет не пестрил заголовками историй о сексуальных

нападениях, произошедших в ее университете. Однако, я сомневался, что ЕУБ охотно

поделится такого рода информацией, поэтому сделал себе мысленную пометку, чуть

позже провести свое собственное расследование.

Ливви была склонна доверять людям.

Я выполнил свой долг, тщательно проверив ее район и соседей. Мужчина,

живущий напротив Ливви, год назад был арестован за домашнее насилие, но с тех пор

никаких проблем не учинял. И сейчас он проживал с некой студенткой. Я решил

присматривать за ним.

Около половины одиннадцатого вечера я принял душ и выпил шампанское,

доставленное в номер часом позже. К полуночи, я был весь в ожидании телефонного

звонка. С каждой проходящей минутой, я осознавал, что бьющееся во мне сердце было

живым и здоровым. Оно расцветало, смакуя вкус нового вида мучения - надежды.

Прошло очень много времени, с тех пор, как я позволял себе испытывать

подобное чувство. Мое сердце наслаждалось им, в то время, как мои прошлые

воспоминания твердили о его опасности. Надежда и страх - оборотные стороны одной

монеты. Во мне бурлил страх потерять Ливви, и надежда, что я мог быть именно тем

мужчиной, который ей нужен. Я не знал, что из этого было хуже.

До встречи с ней, я проиграл в голове всевозможные варианты развития событий,

но ее пассивно-агрессивное поведение по отношению ко мне среди них не значилось.

Мой разум больше ориентирован на непосредственное решение задачи. Злишься

на меня? Накричи. Или ударь, если уж на то пошло. Только, пожалуйста, не нужно мне

мило улыбаться, и вести себя так, словно все хорошо, а затем оставлять меня с

разрушенными надеждами. И пока вы не успели мне возразить - да - я понимаю,

насколько чертовски ироничны мои слова. Я сам неоднократно применял на Ливви

манипулятивные техники, но это не значит, что мне нравится находиться по ту

сторону их воздействия. Ни одному мужчине это не нравится.

Сев в такси, я отправился к Ливви домой. На двери ее подъезда оказался целый

ряд с кнопками, и панель домофона. Игнорируя доносящиеся из переговорного

устройства сонные оскорбления, я тыкал пальцем по всем кнопкам, пока меня не

впустили. Все это делалось с целью избежать кнопки с надписью 'С.Коул'.

Лифт поднимался на пятый этаж черепашьим шагом, а в моей голове роились

миллионы мыслей, атакуя меня различными эмоциями. И к моменту, когда я добрался

до этажа Ливви, я сто раз поменял решение о том, что сказать или о том, что сделать.

39

Эпилог. С. Дж. Робертс.

Я мог развернуться, переехать в другой отель и заставить ее гадать, куда я,

нахрен, подевался. Либо тарабанить по ее двери, и устроить сцену посреди коридора.

Я мог вломиться в ее квартиру, когда она откроет мне дверь, и отказываться покидать

ее, пока она не ответит на все мои вопросы. Я также мог послать ее куда подальше и

исчезнуть. Мог. Но я этого не сделаю.

Глубоко вдохнув, я постучал. Мое сердце отбивало лихорадочный ритм,

заставляя мое дыхание сбиваться. Мне случалось находиться в более опасных

ситуациях, но только некоторые из них могли так сильно действовать на меня на

физическом уровне.

Через несколько секунд, дверь открылась на короткую цепочку, которая не дала

ей распахнуться шире. Из образовавшейся щели на меня посмотрело заплаканное лицо

Ливви. Мой гнев испарился, уступив место страху.

- Ты в порядке? Ты не позвонила.

Отведя взгляд, Ливви закрыла перед моим носом дверь, после чего повозившись с

цепочкой, снова открыла ее, и жестом пригласила меня зайти.

Медленно и осторожно я ступил внутрь, позволяя своим глазам осмотреть ее

квартиру, и понимая, что до этого я никогда не проникал в мир Ливви. Мне были

незнакомы эти стороны ее натуры.

В комнате располагался синий диван и журнальный столик в форме звезды. В

вазе с прозрачными мраморными камушками, стояли искусственные оранжевые

ромашки. Стены дома Ливви украшали вставленные в рамки постеры к фильмам:

Интервью с вампиром, Ворон, Социальная сеть, Начало, а также плакат с четырьмя

цветными пластинками, и полураздетым мужчиной, чей цвет кожи можно было

сравнить с шоколадом. Я почувствовал себя явно не в своей тарелке.

Ливви была молода. Ее интересовали фильмы, музыка и мальчики. И она

отдавала предпочтение ярким цветам.