оттенком крови, знаменующий подарок, который она мне преподнесла. Я должен
сохранить в памяти каждый стон, вздох и всхлип. Я знаю это. Просто не знаю, почему я
знаю это.
- Я чувствую... такую наполненность, - шепчет она.
- Разве не больно? - спрашиваю я, удивленный ее ободряющей реакцией.
- Больно. Но уже не так сильно. Боль меркнет по сравнению с этими восхитительными
чувствами. Безумно хорошо.
Я глажу ее спину вверх и вниз, желая прикоснуться к каждой частички ее снаружи и
внутри.
- Я буду двигаться, малышка. Ты даришь мне чертовски потрясающие ощущения: я хочу
еще сильнее чувствовать тебя. Все хорошо?
- Да, Нико, - кивает она, крепко закрыв глаза. - Я хочу еще больше почувствовать тебя
тоже.
Я медленно направляю ее бедра, и мы оба стонем, совершенно ошеломительно то, как
прекрасно я уместился внутри нее.
По началу Амели сильно напряжена, но приспосабливаясь ко мне, она расслабляется и
боль утихает, и она начинает двигаться, кружа бедрами и попкой, вцепившись мне в
волосы.
Я не перестану целовать ее тело, всегда будет мало ее вкуса, ощущений. Я пристрастился
к каждой капельке пота, так же как к ее слезам.
Жар ползет вверх по моему позвоночнику, заполняя мои конечности. Каждый палец на
руках и ногах покалывает, каждый дюйм моей кожи обжигает приятный огонь.
Это не легкое чувство жжения, когда я прикасаюсь к Амели, которое стало для меня
настолько естественным, это нечто другое. Это пламенные эмоции, которые
сосредотачиваются и превращаются в чувство.
Оно заливает мои вены и заполняет каждое нервное окончание, заставляя мое тело
трепетать от неконтролируемого удовольствия. Огонь разгорается все сильнее и ярче,
подводя в огненную бурю невиданного экстаза.
Вместе мы начинаем двигаться быстрее, сильнее, изголодавшись, чем когда-либо. Ее
клитор трется о мою тазовую кость снова и снова, а лоно Амели с каждым ударом
сжимается. Она трахает меня, берет меня, обладает мною. Делая меня своим навсегда.
Огонь внутри рвется наружу, и прежде чем я успеваю остановить или сдержать его, он
взрывается. Впервые за годы... десятилетия... может быть, даже века, я взрываюсь.
Каждый мускул кричит, пока я проливаюсь в Амели, сражаясь с ее огнем и своим
собственным. Она прямо здесь, со мной, царапает мою спину, когда напрягается и
содрогается.
Стенки её лона еще сильнее сжались, растягивая оргазм, отказываясь отпустить. Она
тяжело дышит и хнычет и ее тело проседает против моего в изнеможении и полном
блаженстве.
Когда мои мышцы, наконец-то расслабились, чтобы снова двигаться, я перекатываюсь на
спину, удерживая Амели сверху, ее тело все еще связано с моим. Я целую ее в макушку, в
то время как руки ласкают ее потную спину.
- Амели,- задыхаюсь я. Даже после всего, что мы пережили, даже после того, как все наши
тайны были раскрыты, произносить ее имя все еще в новинку для меня. - Амели, детка.
- Oui, Monsieur. - Она смотрит на меня и улыбается.
- Сильно болит? Слишком болезненно? - Я знаю, что должен сохранить этот момент
беззаботным, но дерьмо, понимание того, что я причинил ей боль, даже в интимный
момент, выводит меня.
- Не достаточно сильно болит, чтобы отказаться от еще одного раза, - лукаво улыбается
она. - Но достаточно, чтобы понимать, что следует подождать.
Я наклоняюсь и целую в ее маленький милый носик.
- И да, я снова хочу это сделать, - хихикает она.
- Я тоже. Черт, по правде говоря, я мог бы взять тебя снова, но тебе нужно исцелиться. В
следующий раз я хочу, чтобы ты испытала удовольствие. Без боли.
Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз.
- Что-то случилось? - спрашиваю я, убирая волосы с лица Амели.
Амели пожимает плечами, но ее глаза остекленевшие и отрешенные.
- Просто... в моих снах, когда ты был с другими женщинами, ты что-то делал. Дыхание,
думаю, ты так назвал его. Когда ты это делаешь, выглядишь таким... таким горячим. И
сексуальным. Словно ты испытываешь невероятные чувства. А со мной ты так не делал.
Возможно, что-то со мной не так? Или не так хороша для тебя? Я знаю, сейчас был мой
первый раз, и я поправлюсь, но...
Я проглатываю слова Амели поцелуем, чтобы она не смогла произнести такое кощунство.
И когда мы оба можем дышать, я охватываю ее лицо руками.
- Детка я бы никогда с тобой так не поступил и это никак не относится к тому, как мне
хорошо с тобой. Потому что Амели, мне хорошо с тобой. Ты чудо, детка. Дыхание важно
для моего вида. Оно помогает нам выжить - мы буквально высасываем жизнь из других. Я
не хочу делать это с тобой и не стану, потому что уже вернула меня к жизни. Своими
улыбками, поцелуями, смехом. Я ни капли не заберу из этого. Это то, что заставляет
меня... - ...любить тебя.
Слова крутятся прямо на кончике языка, но я никогда не скажу их. Я не говорил их даже