upload

родителям. Даже брату, единственному человеку, который засуживает моей преданности.

Любовь — это не то слово, которое Темный может произнести легко. Мы не говорим о

любви, потому что редко любим. И когда это случается, когда это редкое и драгоценное

чувство завладевает нами, то мы наглухо запираем и бережем его. Мы живем для любви.

Мы за нее умираем.

Успокоившись моими объяснениями, Амели кладет голову мне на грудь и пальчиками

начинает рисовать круги на моей коже.

- Что они обозначают? - спрашивает она, проследив черно-синие чернила, запечатленные

над моими сердцем.

- Мою фамилию. Скотос.

- Красиво - Затем она наклоняется и покрывает поцелуем греческие символы, которые

означают мое наследие... мой грех. Отметки о том, что представляет из себя этот человек-

монстр.

Спустя некоторое время мы оба засыпаем, Амели все еще прижимается к моей груди. И

впервые, после бессмертной жизни под беззвездным небом и безлунных ночей, я засыпаю.

Глава 10

Что-то вырвало меня из сна посреди ночи. Я лежу поверх одеяла, на котором Амели и я

занимались любовью, но в постели рядом со мной ее нет.

Она не лежит у меня на груди и даже не обнимает меня. Нет. Она стоит около меня, ее

глаза черные и их полностью заволокло злом. В поднятых над головой руках, она сжимает

двадцати дюймовый нож.

Я перекатился в сторону, когда нож опустился, глубоко погружаясь в матрац.

Амели смотрит на меня, ее лицо приняло неестественные черты.

- Ты будешь гореть демон. Все что тебе дорого сгорит. Обрати внимание на

предупреждение: месть моя будет жестокой.

Она вырывает лезвие из матраса и заносит его снова. Я знаю, что могу оттолкнуть ее, но

не могу. Не хочу причинять ей боль.

Но сейчас я смотрю не на мою Амели, не на девушку, которая отдала мне самую

сокровенную часть ее. Не на ту девушку, которой я подарил самую сокровенную часть

себя.

Моя Амели в ловушке, где-то внутри собственного тела. Я должен спасти ее. И я спасу.

- Амели, детка, проснись! - кричу я. Только кровать нас разделяет, и я вижу, как она - или

оно - пытается придумать, как обойти барьер. - Я знаю, ты слышишь меня. Детка, борись.

Ты должна вернуться ко мне.

Не человеческий визг вырвался из ее груди и зловещий голос засмеялся.

- Твоя девочка потеряна навсегда, демон. Она умрет так же, как и ты.

Услышав эти слова, во мне пробуждается мой собственный ужасный зверь, и холод

проходит через меня, касаясь пальцев и глаз. Я чувствую, как они трансформируются, как

магия просыпается внутри, и я дрожу от невероятного потока силы.

- Оставь ее, - резко отвечаю я, мой голос такой же холодный, как пламя, которое лижет мне

руки.

Снова раздается смех, и озноб вьется вверх по позвоночнику. Она сжимает нож, словно

готовясь сделать выпад, и я в боевой готовности поднимаю руки.

Но вместо этого, она выставляет перед собой руку и вгоняет лезвие ножа в предплечье,

проливая темно-красную кровь Амели на пол и покрывало.

Эти черные, опустошенные глаза встречаются с моими, и Амели улыбается.

- Все что ты любишь сгорит.

Нож со звоном падает и Амели оседает на пол. Но прежде чем она успевает удариться

головой об пол, я ловлю ее и прижимаю к груди.

- Амели! Амели, поговори со мной, детка! Скажи хоть что-нибудь! - кричу я, качая

безжизненное тело. Наконец она вздрагивает и просыпается, жадно хватая ртом воздух, ее

глаза широко раскрыты от ужаса. Я благодарю Божество, Бога и каждое божество,

известное человеку.

- Боже мой! - плачет она. Амели смотрит на руку, которая по-прежнему кровоточит, а затем

на лежащий в нескольких дюймах нож. - Что случилось? Что произошло, Нико? Что я

сделала?

- Амели, послушай меня. Ты хоть что-нибудь помнишь? Помнишь, что тебе снилось? Или

кто? Мне нужно знать, как помочь тебе.

- Нет! Я не знаю, что случилось со мной! Ничего не знаю!

Амели плакала на моей груди, пока я схватил, брошенную на пол, рубашку и обернул ею

руку Амели. Она все еще кровоточила, и, несмотря на то, что я снял боль, я не смогу

исцелить ее. Мне необходимо отвезти ее к врачу.

- Детка, мы должны ехать. Я должен вернуться в город, чтобы мы смогли подготовиться. И

тебе нужен доктор.

Я подхватываю ее на руки и несу в ванную. Открываю кран и наполняю ванну теплой,

мыльной водой. И с Амели на руках погружаюсь в нее.

- Не так я себе представляла нашу совместную ванну, - бормочет она, пока я зачерпнул

воду и полил на её груди.

- Знаю. Я тоже не так представлял, но этот раз не считается. Мы повторим. Мы заслужили

это.

Я нежно мою ее, отказываясь отпустить. Когда рукой провожу в воде по ее лону, у Амели

перехватывает дыхание, и она стонет.

Аккуратно, я раскрываю ее складочки, тщательно омывая, и не могу отрицать то, что мой

налитый кровью член пульсирует напротив задницы Амели.

Амели ухмыляется и ерзает, но тут же морщится, я знаю, что ей еще слишком больно,

чтобы думать о сексе прямо сейчас.

Через несколько минут, мы сухие, одетые и направляемся в Новый Орлеан. Мы настолько

далеки от цивилизованного мира, дорога черная как смоль, но я ясно ее вижу, как божий

день.