upload

За этими мыслями девушка умылась, привела в порядок свои роскошные локоны (иллюзорные, что там делалось с настоящими, ей смотреть не хотелось), и поглядела-таки в зеркальную поверхность шкафчика, где хранились всяческие косметические средства мисс Бутти. В таких отражениях она видела свой лже-облик, что позволяло ей за ним приглядывать. Здесь, в ванной, света было больше – его пропускало окошечко под потолком – и отражение видно было хорошо… Уверившись, что лицо выглядит так, как ему и положено, Элеонора приняла душ и вышла, наконец, обратно в спальню. Как ни крути, а рабочий день начинается и свои уютные апартаменты надо покидать. Взмахом палочки девушка распахнула дверцы встроенного в одну из стен шкафа-гардероба, взгляд ее пробежался по множеству джинс, блузок, длинных и коротких платьев, нескольким юбкам и футболкам. Все это, как и белье, халатики, перчатки и вообще все до единого элементы ее гардероба, было насыщенного черного цвета. После смерти матери зимой после Дня Ягнят Бутти принципиально и категорически не носила другие цвета. Хотя когда-то раньше у нее была одежда куда более светлая, чем все это. Элеонора задумчиво вгляделась в свои любимые черные джинсы, которые не без помощи магии заставила так плотно прилегать к ее фигуре, заправляемые в высокие сапожки и обтягивающие бедра девушки, что они казались ее второй кожей. И решила, что нет, сегодня она не должна покинуть замок, а здесь ей привычнее, да и тем, кем Нора будет командовать, тоже, когда она в длинных платьях. Вскоре ее пальцы уже шнуровали лиф платья, подчеркивавшего талию, с корсетом, выгодно выделяющим грудь. Созданный ей имидж необходимо было поддерживать…

Платье надето, кинжал убран на столь привычное место, за лиф платья, уменьшенный и заговоренный, чтобы не причинять вреда обладательнице. Элеонора никогда не покидала своих комнат, не будучи во всеоружии. Наконец, оглядев свое одеяние и уверившись, что все в порядке, Элеонора взмахнула палочкой из тиса и пера гиппогрифа, еще при поступлении в школу приобретенную ей у Грегоровича, и перед ней тут же возник закутанный в грязную серую хламиду домовик.

- Что угодно, госпожа Элеонора? - проквакал он. Девушка всматривалась в него, безуспешно пытаясь вспомнить его имя. В замке жили порядка двух сотен домовиков и это мог быть любой из них… А вот домовики обязаны были знать каждого более-менее постоянного и важного обитателя замка. Как им это удавалось, мисс Бутти не представляла. Решив, наконец, что вспомнить его имя, если она его вообще раньше видела, ей не удастся, Элеонора заговорила достаточно ровным голосом, без презрения, скорее даже благосклонно:

- Завтрак, в мои лаборатории, через… Минут пятнадцать, - улыбнулась она. – Я буду тосты с яйцами, булочку с джемом и ветчину. И крепкий кофе, - домовик поклонился, проквакал:

- Да, госпожа Элеонора, - и с громким хлопком исчез в воздухе. Бутти же, набросив тяжелый черный плащ на плечи, взмахом палочки навела в комнате порядок и направилась в подземелья замка, где и располагались ее рабочие комнаты. Жилые же ее покои, включавшие еще гостиную, предварявшую спальню, пол в которой был устелен шкурами животных, а стены украшены весьма эксцентричными гравюрами, провозглашавшими господство Ордена Хранителей над прочим сбродом, что, по сути дела, украшало каждую комнату этого крыла, располагались на третьем этаже. Диван, глубокие кресла, кофейный столик, уйма шкафов, полных книг, ингредиентов, артефактов, просто любопытных безделушек, камин – все это было выполнено в мрачных тонах. Как и вообще все в этом замке.