Untitled.FR11.rtf5

ГЛАВА ВТОРАЯ, или ПЕРВЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

Борис Николаевич Президент славился тем, что после его приезда, куда бы ни заносила этого великого человека судьба, всё сразу менялось — жизнь шла кувыр­ком, заводы закрывались, колхозы разбегались, даже поезда останавливались.

Это свойство Президента восхищало западных и отечественных экстрасенсов, потому что хотя они и наблюдали за Борисом Николаевичем во все глаза, но се­крета разгадать не могли. Никто не мог понять, как это происходит, но все знали, что иначе не бывает.

Рельсовск, столь славный тем, что не раз в ходе своей истории разделял судьбу Отечества, добросовестно разделил ее и на этот раз.

Было светлое и радостное утро, когда, покачиваясь, слегка зеленоватый госпо­дин Президент сошел с трапа.

— А Гоха где ? — спросил он.

— За водкой побежал в буфет. — хмуро ответил голубоватый Геннадий, и Президент даже не кивнул, только засопел по-пьяному обидчиво, как сопел всег­да, когда премьер-министры и вице-премьеры похмелялись без него. Не обращая внимания на делегацию лучших людей Рельсовска, вышедших встретить его, го­сподин Президент обошел самолет и помочился на колесо шасси.

Потом, застегивая ширинку и косовато улыбаясь при этом, направился к наро­ду, толпящемуся за заграждением.

Тогда народ еще любил господина Президента, а господин Президент думал, что любит этот народ.

Оглядев осунувшиеся от голода лица рельсовцев, Борис Николаевич заявил вдруг, что, конечно, потерпеть надо, но никаких безобразий с ценами он не до­пустит.

И он тут же подписал указ об увольнении заведующего городской базой Якова Абрамовича Макаронкина и директора ликеро-водочного завода Ивана Гаврило­вича Громыхалова.

— А зачем они цены вздули? — сказал Борис Николаевич Президент похме­лившемуся премьеру Гохе, который надумал было выступить на защиту Якова Абрамовича и Ивана Гавриловича. — Что они думают? Если рынок, то теперь и не выпить? Не закусить? Нет. Конечно, теперь у нас рынок, теперь буржуи у нас, как и у них, понимаешь ли . Но наши буржуи — это, я скажу вам, наши буржуи . Если не хотят цивилизованными, понимаешь ли, буржуями быть, партбилет на стол и иди гуляй, понимаешь ли. Нынче не прежние времена! Нынче перестрой­ка и суверенитет! Нынче, понимаешь ли, застоя мы не допустим.

Услышав такое, многие рельсовцы даже прослезились от умиления — еще никто из государственных мужей не говорил с ними вот так, по-рельсовски задушевно.

Свидетели утверждают, что и у самого Президента от сердечного умиления выступили на глазах слезы.

— Знаете, чего скажу я вам. — проговорил он. — Ежели жизнь у этого, по­нимаешь ли, народа ухудшится, то я сам, честное президентское, лягу, понимаешь ли, на эту рельсу!

Взрывом ликования было встречено заявление Президента.

— На рель-су! — скандировали они. — На рель-су!!!

И слезы радости сверкали на глазах.

Господин Президент вскоре уехал вместе с делегацией лучших людей на сове­щание, замаскированное в духе новых времен под банкет, а весть о его обещании распространилась по всему городу.

— Ну, как, бабушка. — спросил у прохожей старушки бабы Васи корреспон­дент главной рельсовской газеты Евгений Иудкин. — Хочется теперь, небось, тебе, карга старая, жить?

— А как же, сынок? — отвечала старушка. — Хочется, очень хочется. Очень уж охота посмотреть, как их с Михаилом Сергеевичем на рельсе задавят.

Повсюду в городе стихийно образовывались многочисленные Комитеты Охра­ны Рельсы, которые сокращенно назывались КОРами, а члены их — членкорами.

Это стихийное движение приобрело столь массовый характер, что не попав­шие на совещание-банкет представители городской администрации не только не чинили препятствий, но и сами включались в дело охраны Рельсы.

И к тому времени, когда совещание господина Президента с лучшими людьми города через неделю все-таки завершилось, движение оформилось и организаци­онно .

На аэродроме председатель Объединенного Общегородского Комитета Охра­ны Рельсы Иван Гаврилович Громыхалов поднес Президенту адрес.

Там было сказано, пускай, дескать, Борис Николаевич Президент реформу бе­режет родную, а рельсу город сохранит.

Отцвели и яблони, и груши,

Расцветал июльский иван-чай.

Выходи скорей, моя Катюша,

И у рельсы друга повстречай...

— помахивая длинными ногами, задушевно запели девочки из хора молодеж­ной секции общегородского КОРа.

Сильно уставший за эту неделю господин Президент качнулся на Ивана Гаври­ловича и, обняв его, задремал, и хор затянул уже другую песню:

Но вернувшись из рейса,

С заграничных бесед,

На знакомую рельсу-у Ты придешь посидеть...

Так вот и простился Рельсовск с зеленоватым господином Президентом. Он уехал куда-то в телевизорную даль продолжать реформы, а Рельсовск остался бе­речь историческую рельсу.

Вскоре после отъезда Бориса Николаевича Президента глава местной админи­страции господин Чижов разработал проект.