Untitled.FR11.rtf5

Помните наш девиз, который — мы так надеемся на это! — в скором времени станет статьей Конституции: «КАЖДЫЙ ГРАЖДАНИН РОССИИ ИМЕЕТ ПРА­ВО БЫТЬ СЪЕДЕННЫМ».

Аплодисментами встретили присутствующие правозащитника Сергея Носова из Санкт-Петербурга. Сергей Носов выступил на конгрессе с основным докла­дом — «ГУМАНИСТИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ АНТРОПОФАГИИ».

Глубоко и психологически точно проанализировал докладчик те зачастую очень непростые отношения, которые складываются у людоеда с его окружени­ем. И тем не менее Сергей Носов с оптимизмом смотрит в будущее, весь его до­клад был пронизан убежденностью, что теперь, когда антропофаги оказались под защитой истинных борцов за демократические реформы, отношения людоедов с их партнерами станут открытыми, более того — дружественными, а сам акт съе­дения станет актом взаимной любви и дружбы.

В заключение докладчик предостерег некоторых чересчур ретивых админи­страторов (он назвал здесь мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака) от исполь­зования антропофагии в решении проблемы снабжения населения продуктами питания.

— Антропофагия, — сказал Сергей Носов, — явление духовное. Мерканти­лизм глубоко чужд подлинному антропофагу!

После обсуждения этого доклада (текст его полностью опубликован в газете «Литератор») правозащитник Александр Сегень (Москва) взволнованно предло­жил присвоить Конгрессу ЛУН имя величайшего борца за права личности АН­ДРЕЯ ДМИТРИЕВИЧА САХАРОВА. Предложение это было встречено бурными аплодисментами.

С содокладом «АНТРОПОФАГИЯ И САНГВИНОФИЛИЯ В БОРЬБЕ С АН­ТИСЕМИТИЗМОМ И ШОВИНИЗМОМ» выступил Николай Коняев, правоза­щитник из Санкт-Петербурга.

— Увы, господа! — сказал он. — Вы сами видите, что традиционные полити­ческие решения ничего не дают для решения межнациональных проблем.

Нет-нет, и армия, и правоохранительные органы не помощники нам тут. Ни­какое силовое давление не сможет решить эти проблемы.

Но есть, господа, другие пути.

Упыризм и людоедство могут стать надежным заслоном на пути нарождаю­щейся шовинистской истерии!

Скажите, можно ли говорить о национальной принадлежности упыря? Допу­стим, сейчас в нем течет кровь, выпитая у русского человека. Но разве упырь станет эстонцем, если он выпьет кровь эстонца? (аплодисменты)

Некоторые прокравшиеся и затаившиеся в демократических структурах вла­сти представители командно-административной системы твердят, дескать, между сангвинофилами и антропофагами тоже могут возникнуть конфликты, подобные межнациональным. Это, господа, полнейший вздор.

Упырь людоеду не помеха! Мирное сосуществование их обусловлено физио­логической специализацией, так сказать, самой их профессией.

Точно так же, как совершенно справедливо отметил уважаемый господин Но­сов, нет антагонистических противоречий между антропофагом и объектом его внимания.

Нет их и между упырем и упыряемым.

Заметьте, что одни и те же заботы объединяют сангвинофилов и людей всех национальностей, кровь которых они согласились выпить.

Одни и те же беды соединяют их.

Возьмите хотя бы СПИД.

Все ведущие вампиры нашей страны, невзирая на свою национальность, друж­но принялись за создание АНТИСПИДОВСКОГО фонда, и если и не победили еще эту страшную болезнь, то, по крайней мере, сумели объединиться в борьбе с нею и шутя сумели выиграть на всех выборах.

Но, конечно, не всё, не всё безоблачно, господа.

Существуют и некоторые негативные тенденции в процессе утверждения санг- винофилии и антропофагии как государственных институтов.

И, прежде всего, мой упрек относится к глубокоуважаемым антропофагам.

Ведь до сих пор еще некоторые людоеды отдают предпочтение строго опреде­ленным частям человеческого тела! Одни выедают только мозг, другим больше по душе печень, третьи предпочитают мясо. И хотя они и утверждают, что «печеноч­ники» прекрасно уживаются с «мозговиками», но мы-то не можем не замечать, го­спода, что отсюда всего один шаг до пропасти межнационального предубеждения, до скатывания в позорный антисемитизм.

Нет, господа! Антропофагия, гуманистический идеал коей так глубоко, так полно, так, я бы сказал, одухотворенно, — сформулировал наш докладчик, — предполагает любовь антропофага не к какой-то определенной части человече­ского тела, а ко всему человеку в целом!

И, разумеется, — это тоже надо учитывать, господа! — это накладывает опре­деленные обязанности и на самого человека. Как говорил великий русский писа­тель — в человеке всё должно быть прекрасно.

Да-да, всё... И кровь, и мясо, и внутренние органы.

Да и как же можно иначе? Ведь коли мы декларируем право каждого гражда­нина быть съеденным, то и он в свою очередь должен исполнять определенные обязанности. Как метко заметила наш куратор и идеолог — Галина Старовойтова, прав без обязанностей не бывает...

Позвольте также остановиться мне и на проблеме сангвинофило-антропофагии и интеллигенции.

Вы, наверное, и сами уже почувствовали, господа, что антропофаги и сангвино- филы всегда более интеллигентны, нежели интеллигенты других специализаций.