Untitled

Прежде всего его волновала внутренняя политика. Занимаясь этими вопросами на протяжении двенадцати лет в качестве губернатора Арканзаса, он был осведомлен даже о мельчайших деталях многих из них. Он обладал быстрым умом и емкой памятью. О чем бы ни шла речь - о социальном обеспечении, здравоохранении, минимальной заработной плате, налогах, торговле, социальном обеспечении, образовании, неясных социальных программах, - Клинтон, казалось, владел информацией с потрясающим мастерством. Он любил поговорить, иногда на напоминающих колледж занятиях с сотрудниками, которые затягивались до ночи, о тонкостях государственной политики и о том, как правительство - его правительство - может улучшить положение нуждающихся американцев.

Новый президент обладал необыкновенными политическими навыками. Где бы он ни появлялся, он выглядел совершенно непринужденно, стремясь пожать руку и обменяться парой слов с любым человеком, оказавшимся в пределах досягаемости. Выросший в окружении чернокожих

i. Нью-Йорк Таймс, 21 января 1993 г. 318

В Арканзасе он чувствовал себя особенно комфортно среди афроамериканцев. Писательница Тони Моррисон, находясь под впечатлением, сказала, что он был первым чернокожим президентом страны. Как и Кеннеди, его кумир, он излучал личный магнетизм, который притягивал к нему людей, и обладал физическим присутствием, которое позволяло ему доминировать почти в любом помещении, куда он входил. Клинтон также обладал, казалось, неиссякаемой энергией. Он постоянно находился в движении и произносил сотни речей. Хотя он мог быть многословным, обычно он был внятным и убедительным оратором. Как и Рейган, он излучал огромный энтузиазм и оптимизм. Как подчеркнул один проницательный биограф, Клинтон как участник кампании и политик был "природой".1

Клинтон почти отчаянно стремился угодить. В манере многих соотечественников-бумеров, которым было свойственно открытое проявление эмоций, он стремился прикоснуться, обнять и успокоить своих соотечественников. "Я чувствую вашу боль", - говорил он страдающим людям. Его стремление нравиться некоторым современным наблюдателям показалось невротическим - настолько сильным, что заставляло его говорить почти все всем людям и медлить перед принятием решений, которые могли бы кого-то обидеть. Клинтон нервничал по поводу мелких и крупных вопросов, на затянувшихся совещаниях он вполголоса перечислял все "за" и "против", а иногда и вовсе менял свое мнение. Отчасти по этим причинам он постоянно опаздывал на встречи и был небрежным администратором, что очень огорчало его помощников. Как отметила в 1998 году Мичико Какутани из New York Times, Клинтон был "эмоционально нуждающимся, нерешительным и недисциплинированным".2 Однако его потребность угождать со временем превратилась в политический актив. Медленно, но все больше и больше миллионы американцев отождествляли себя с ним, считая его - бородавки и все остальное - необычайно заботливым и отзывчивым человеком. Как писал Какутани в 2001 году, Клинтон был "первым дружелюбным президентом Америки". ...Президент как соседский парень - гость Опры, который чувствует нашу боль, потому что он, как и все мы, борется со своим весом, браком и игрой в гольф". Она добавила: "В своем подростковом стремлении нравиться... и в непристойном зрелище своих бабских похождений мистер Клинтон подарил нам президентство, которое не сходило со страниц новостей и колонок бульварных сплетен".3

Хотя многие из этих качеств помогали ему в политике, они не вызывали симпатии у людей, которым приходилось работать под его началом. Помощники, восхищавшиеся политическим мастерством Клинтона или одобрявшие его политику, тем не менее возмущались не только его нерешительностью и неряшливостью, но и его непредсказуемостью и вспыльчивостью. Они пришли к мнению, что он был необычайно самовлюбленным, невнимательным, жалеющим себя и самовлюбленным. Если это соответствовало его целям, он мог солгать им. Если что-то шло не так, он мог впасть в истерику и обвинить во всем многострадальных окружающих.4 Хотя он умел "чувствовать боль" избирателей, он часто был плохим слушателем и доминировал в разговоре. По мнению помощников, для Клинтона важнее всего было продвижение собственного политического положения.