Untitled

Оказавшись в затруднительном положении в Конгрессе, Кливленд использовал старый закон времен Гражданской войны для продажи облигаций, а в начале февраля 1895 года обратился к Дж. П. Моргану и Августу Бельмонту, ведущим банкирам страны, чтобы договориться об этом. Приверженность Кливленда золотому стандарту поставила его в затруднительное положение. У него не было времени на публичное размещение облигаций. Банкиры должны были сначала предоставить золото, а затем продать облигации, и за это они требовали огромную премию. Кливленд выкручивался и выкручивался, уклоняясь от их требований. Предположительно, во время переговоров раздался драматический телефонный звонок, в котором ему сообщили, что в нью-йоркском подказначействе осталось всего 9 миллионов долларов. Морган сообщил президенту, что ему известно о тратте в 10 миллионов долларов, которая должна быть предъявлена в тот же день. Это привело бы страну к дефолту. Кливленд сломался и, как сообщается, сказал: "Какие у вас есть предложения, мистер Морган?"28

Предложения мистера Моргана спасли страну от дефолта и принесли Моргану и Дому Ротшильдов, который представлял Бельмонт, огромную прибыль. Банкиры добились от других банков обещания прекратить изъятие золота, а также легко и быстро избавились от облигаций. Участие Ротшильдов обеспечило волну антисемитских нападок, но New York World выдвинула главное обвинение: администрация Кливленда "безвозмездно предоставила синдикату на тайной конференции" то, что было равносильно бонусу в 5 миллионов долларов без особого риска с их стороны, "и он будет выплачен из государственной казны". На самом деле "Уорлд" преуменьшил прибыль.29

Продажа облигаций Кливленда обострила борьбу за стандарты. К 1890-м годам депрессия и подъем сначала Альянса фермеров, а затем популистов обеспечили новых рекрутов для оппозиции золотому стандарту, но эта оппозиция также раздробилась. Если в 1870-х годах гринбекеры предлагали единственный и довольно сложный аргумент в пользу фиатной валюты, то в 1890-х годах финансовые реформаторы предложили целый ряд реформ. Сторонники фиатной валюты, опирающейся на государственный кредит и обеспечивающей экономическую гибкость, были в меньшинстве, их заглушали биметаллисты, которые делились на три группы: сторонники свободного серебра, сельскохозяйственные биметаллисты и международные биметаллисты. Их критика была сосредоточена на золотом стандарте, но на практике она распространялась на Национальную банковскую систему и методы предоставления сельскохозяйственных кредитов.30

Все группы, стремившиеся к реформам, соглашались с основными проблемами золотого стандарта. Во-первых, он был дефляционным, не обеспечивая ни адекватной, ни гибкой денежной массы, что способствовало финансовым паникам и дефляции. Во-вторых, он переносил контроль над финансовой системой из Соединенных Штатов в Лондон - центр международной экономики и столицу мирового государства-кредитора, Великобритании. В-третьих, в сочетании с Национальной банковской системой она сконцентрировала деньги и кредиты на северо-востоке страны, оставив Запад и Юг в условиях дефицита средств.31

Решения, однако, различались, иногда весьма кардинально. Гринбекеры, проиграв золотым жуликам битву за фиатную валюту, теперь комбинировали свое решение с другими схемами. Наиболее правдоподобным было предложение популистов о субтреасурах - выпуске низкопроцентных банкнот под залог урожая, которые могли бы обращаться как валюта, но должны были бы быть погашены в течение года. Это позволило бы создать гибкую денежную массу, привязанную к потребностям фермеров в деньгах и кредитах, но все равно это было окольным путем решения проблемы фиатной валюты и неадекватной банковской системы.32

Но даже в сочетании с другими мерами фиатная валюта уступала позиции различным предложениям по использованию серебра. Одним из наиболее убедительных критических замечаний в адрес золотого стандарта было то, что он вписал древние суеверия в современные финансовые системы, утверждая внутреннюю ценность золота и его "естественный" статус денег. Но сторонники серебра, по сути, атаковали почти религиозное поклонение золоту, предложив другое металлическое божество - серебро, которое также могло претендовать на древнюю родословную. Его преимущество перед золотом заключалось в том, что в конце XIX века оно было гораздо более распространенным.