Унтер-офицер и другие

— Этот тип, — рассказал нам Бубик, — как только ты убежал, повернулся ко мне спиной и ушел в замок… Но знаешь, мне показалось, что за мной все время кто-то наблюдал из угловой комнаты.

Что ж, вполне возможно. А почему бы и нет? В этом огромном замке было столько челяди, что я ничему не удивился бы.

Наконец ключник появился снова. На этот раз он потребовал от нас письменного распоряжения, которое он потом мог бы показать его светлости, чтобы отчитаться перед ним по всей форме.

Нам стало ясно, что негодяй просто-напросто издевается над нами.

Однако Мишеньке быстро надоели шутки ключника. Он сунул наглецу под нос пистолет, один вид которого подействовал лучше любого мандата.

Лацко задрожал, от страха его губы вытянулись в узкие полосочки. Ворота он открыл тут же. Пропуская нас вперед, он старался не смотреть нам в глаза.

«Ну и тип же этот ключник! — мелькнуло у меня в голове. — Хитрит очень, но почему?»

Вспомнив слова Бубика, я спросил Лацко, кто в настоящее время проживает в замке.

— Кроме меня, ни одной живой души.

Неужели Бубику показалось? Не может быть, парень он очень внимательный… Нужно быть осторожным.

Не расстегивая пальто, я снял пистолет с предохранителя.

Через террасу мы прошли в огромный зал нижнего этажа, погруженный в полумрак. Свет проникал лишь через полуопущенные жалюзи на окнах. Сильно пахло нафталином. Толстые ковры заглушали звуки наших шагов.

Келемен, каменщик по профессии, уже не раз ремонтировал кое-что во дворце и потому знал, где и что тут находится.

— Вот здесь коридор, — объяснил он нам, открывая одну дверь. — По коридору расположены комнаты нижнего этажа.

Я обратил внимание на то, что ключник как бы прислушивается к тому, что происходит наверху.

— Все комнаты пусты? — спросил я у него.

Он ничего не ответил, а лишь злобно сверкнул глазами, затем отвернулся и начал быстро подниматься по лестнице.

Мишенька поставил свой пистолет на боевой взвод.

Бубик рванулся вслед за ключником.

В замке стояла та самая тишина, при которой даже малейший звук кажется громким.

Меня охватила злость, захотелось сорвать со всех окон жалюзи, чтобы яркий свет осветил этот мрачный замок.

— Стой! — громко крикнул я ключнику. — Я тебя еще раз спрашиваю: есть кто-нибудь в замке или нет?

Мне ответило эхо. Однако Лацко остановился.

— Нет! — почти крикнул он. — Пусто! — И спустился на несколько ступенек ниже.

Почему он так громко крикнул? Смеется над нами? Или же хочет кого-то предупредить?

Где-то наверху послышался тихий звон. А может, мое это только показалось?

Ключник спокойно стряхнул с сюртука невидимые пылинки и, холодно улыбнувшись, сказал:

— Я к вашим услугам, господа! Можете осмотреть все этажи.

Бубик хитро подмигнул мне и сказал, что останется внизу. Не спеша зарядил винтовку.

Мы шли вслед за Лацко. Он по очереди открывал перед нами двери многочисленных комнат. В одной из комнат мебель была обита светло-голубым шелком, в другой — шерстяной тканью табачного цвета, в третьей — натуральной мягкой кожей.

Нечего сказать, постарался его сиятельство покрасивее украсить свою гнездышко! Разумеется, имея пять тысяч хольдов земли, можно обставить комнаты такой прекрасной мебелью…

В одной из комнат Мишенька уселся в мягкое кресло-качалку и, раскачиваясь, засмеялся: неплохо быть буржуем! От кресла в воздух поднялся столб мельчайшей пыли.

— Прошу вас, пройдемте дальше. — Ключник пошел вперед.

Мишенька продолжал смеяться, но сам не спускал глаз с Лацко, а указательный палец правой руки — со спускового крючка автомата.

Келемен осматривал последнюю комнату, в которой было на удивление тепло. Белая, выложенная фигурными изразцами печка приятно грела.

«Постой! — осенило вдруг меня. — Во всех комнатах холодно, а эту почему-то натопили?»

Ключник, словно угадав мой вопрос, сказал:

— Днем я обычно сижу в этой комнате. — При этом он улыбнулся: — Я думаю, это не запрещается…

И вдруг его улыбку точно рукой сняло. Встревоженные глаза уставились на стол, где в хрустальной пепельнице еще дымился большой окурок.

Келемен тоже заметил его.

— Я учуял этот запах, — показал он рукой на окурок. — Дыма дешевых вонючих сигарет я не замечаю, а дорогих — чувствую издалека.

Однако Лацко уже овладел собой. Он подошел к столу и быстрым движением загасил окурок, а потом, улыбаясь, начал объяснять:

— Приходится курить такие слабенькие сигареты, которые обычно дамы любят. Но других сейчас нет. Кончились все. А сейчас разве достанешь что-нибудь?..

Я даже не слушал объяснения Лацко. Моя мысль судорожно работала: «Сколько минут мы находимся в замке? Минут пять или десять? Если бы эту сигарету курил Лацко, как он пытается утверждать, то она давным-давно потухла бы. Нет, это не так. Готов голову отдать на отсечение, что ее курил кто-то другой. Да и вообще тут происходит что-то неладное…»

Старый Келемен, внимательно осмотрев комнату, сказал, что шкаф, стоящий у одной из стен, как бы сдвинут со своего места.

Я согласился с ним.

— А ну-ка покажи свой портсигар! — крикнул я ключнику, который замотал головой, показывая этим, что у него никакого портсигара нет.