Унтер-офицер и другие

«Добром эта встреча не кончится», — моментально сообразил Бодра и бросил ребятам:

— Бежим!

И сам первым побежал к лесу.

Когда до леса оставалось метров пятьдесят, гитлеровцы выбежали из дома с оружием и открыли огонь.

Бодра на бегу обернулся и дал по ним очередь, но ни и кого не попал, а только выдал немцам свое местонахождение.

— Бегите под защитой домов! — крикнул он парням. — Да поживее!

Сам он спрятался за столб и бил из автомата по немцам до тех пор, пока не кончились патроны. Тогда и он добежал вслед за ребятами в лес.

— Слава богу! — сказал Маткович, когда Бодра присоединился к ним.

— Рано радуешься! Эти бульдоги не отстанут от нас.

— Неужели пойдут за нами?

— Вполне возможно.

Пока добрались до «каменной скамеечки королевны», парни совсем выбились из сил.

— Третий раз сюда лезем, — тяжело дыша, заметил Яри. — Черт бы побрал эту скалу!

— Поесть надо, — предложил Маткович. — Половина третьего, а мы еще не обедали.

Ему никто не ответил. Ребята были в таком состоянии, что им было не до еды.

Через некоторое время Вереш осторожно поднялся на камень и долго всматривался в лес в стороне Горозы.

— Кажется, не идут, — с облегчением произнес он.

Бодра тоже осмотрел местность в бинокль, но ничего не заметил. Он сел на скалу и собирался закурить, как вдруг увидел на тропинке, ведущей к селу, двух человек, которые поднимались на гору. Он поднес к глазам бинокль и понял, что не ошибся: это были гитлеровские бульдоги. Он внимательно осмотрел местность еще раз. По узкой просеке не более чем в трехстах метрах от них цепочкой поднимались пятеро гитлеровцев. Направо Бодре даже не хотелось смотреть, так как он был уверен, что там тоже немцы. Он не ошибся: и там пятеро солдат карабкались к вершине.

— Уходите! — коротко бросил он парням.

Те встали и, выглянув из-за скалы, увидели немцев, которые подходили справа, слева и по центру.

— Убирайтесь к черту! Разве не понятно? Вас они не знают, только меня!

— Поздно уже, — произнес Маткович, лицо его побледнело. — Пока мы дойдем до леса, они нас с двух сторон, как воробьев, перестреляют.

Яри смотрел прямо перед собой.

— Какая же это жизнь, — устало сказал он, — если люди не могут помочь друг другу?..

Гитлеровцы открыли огонь.

Бодра приказал парням залечь за скалой, а сам достал из своего вещмешка пять автоматных магазинов и четыре ручные гранаты. Это было все, что у него было. Как только израсходует все — конец. А может, и не израсходует даже, если его раньше уложат. Он взял себя в руки и подавил злость, которая вот-вот готова была выплеснуться наружу. Злость мешает меткой стрельбе. Прицелился в двух немцев, которые взбирались по просеке. Выстрелил. От пуль позади гитлеровцев ударили снежные фонтанчики.

Бодра выстрелил еще раз. Снова перелет. И тут его осенило, что клонившееся к горизонту солнце, которое светило ему прямо в глаза, как бы увеличивало расстояние: и немцы, и деревья — все вокруг казалось дальше, чем было на самом деле. Он долго целился немцам под ноги. Выпустил остаток патронов из магазина и увидел, как один гитлеровец начал медленно сползать вниз. Второй уронил автомат, но тут же подхватил его и продолжал стрелять, держа оружие одной рукой.

— Один готов, — проговорил Бодра.

— А всего их одиннадцать, — сказал Вереш, пересчитав гитлеровцев.

Немцы справа открыли огонь по скале. Пули щелкали о камень.

Бодра повернулся направо, но в этот момент начали стрелять немцы, что карабкались слева. Унтер осторожно выглянул из-за камня. До гитлеровцев было немногим более ста метров — гранатой их не достанешь. Он заменил магазин и, отодвинувшись немного вправо, дал короткую очередь, затем отполз влево и выпустил еще одну очередь. Снова сменил магазин.

Снова перебираясь направо, он подумал, что все это совершенно напрасно, так как их в конце концов все равно убьют, но, несмотря на это, продолжал целиться в гитлеровцев и расстрелял еще один магазин. Отползая влево, он вдруг услышал за своей спиной звонкую пулеметную очередь. Оглянувшись назад, он увидел, что стрелял Вереш.

Он бил по группе, что приближалась слева. Бил длинными очередями, пока не расстрелял весь диск. Ножки пулемета во время стрельбы нервно прыгали по «каменной скамеечке королевны».

— Трое готовы! — заорал вдруг Вереш.

Теперь стреляли и другие парни из своих карабинов.

— Я попал! — радостно воскликнул Маткович. — Посмотрите, я тоже попал!

Вереш снова открыл огонь. Бодра ничего не сказал ему, сосредоточив все внимание на группе справа. Экономя боеприпасы, он вел одиночную стрельбу и скоро заставил оставшихся четырех гитлеровцев залечь.

Наступление застопорилось. Ребята постепенно освоились и стреляли чаще. Вереш же, словно только сейчас поняв, что такое пулемет, строчил без остановки до тех пор, пока не приходилось менять диск.

— Ребята! — сказал Бодра. — Кажется, они отступают.

Гитлеровцы на самом деле прекратили преследование. Изредка постреливая, они медленно отходили назад, по направлению к лесу.