Unknown

Время от времени вдоль фронта появлялся бункер, где солдаты могли укрыться, пока они не наблюдали за хорватами в доме через две двери от них. Здесь старики собирались вместе и травили во все горло, смазывая свое оружие. В их возрасте им следовало бы сидеть перед камином и качать внуков на коленях. Поскольку в Восточном Мостаре не осталось крошек, с которыми можно было бы нянчиться, единственной альтернативой был автомат АК.

Когда я проходил мимо этих позиций, а Мохаммед шел впереди со свечой в руке, я заметил, что нет двух парней, которые были бы экипированы одинаково. Это было очень похоже на ситуацию на поверхности, когда мы ехали с парома, только здесь мы словно находились в компании зомби. Вонь, исходящая от мужчин, которые месяцами не меняли одежду, особенно в душном бункере, это совсем другое дело. Этого достаточно, чтобы на глаза навернулись слезы.

Ключом к картографической операции было не столько нанесение на карту траншей и передовых позиций, сколько определение того, где находятся удерживаемые районы и сколько человек находится на каждом из них. Вы узнаете удерживаемый район, когда наткнетесь на него. Они были простыми, но безошибочно узнаваемыми: там был старый диван, одна-две самодельные кровати, перевернутый ящик вместо стола, несколько бутылок сливовицы на нем и пара свечей. В некоторых более современных домах были кухонные принадлежности и стиральная машина.

Я был особенно бдителен в поисках признаков любого тяжелого вооружения на линии фронта, поскольку это было бы прямым нарушением режима прекращения огня. Однако либо они чертовски хорошо умели его прятать, либо все они были отведены на пункты хранения. Самым тяжелым оружием, которое я видел, были реактивные гранатометы.

Я обязательно останавливался в каждом удерживаемом районе и через Мохаммеда беседовал с его обитателями. Они рассказали мне, что большинство этих позиций несколько раз переходили из рук в руки во время боевых действий. Ожесточенная борьба за несколько ярдов руин казалась такой же бессмысленной, как любое из бесчисленных безумств Первой мировой войны, если, конечно, вы не жили здесь.

Во время этих встреч у нас с Кейтом сложилось четкое впечатление, что эти люди отчаянно хотят мира. Проблема заключалась в недоверии, которое существовало между обеими сторонами после долгих лет войны. Каждая сторона сомневалась в приверженности другой соблюдению соглашения о прекращении огня. Они не могли поверить, что старый враг - это тот, с кем можно вести дела.

При этом мы с Кейтом знали, что день вывода войск станет днем, когда все может превратиться в крысиное дерьмо. В проекте условий мирного соглашения между мусульманами и хорватами говорилось, что каждая сторона должна отвести свои войска по крайней мере на сто метров от нынешних позиций. Что касается центра Мостара, то он должен был быть очищен от войск и оружия, превратившись, по сути, в демилитаризованную зону. После этого гражданским лицам было бы разрешено вернуться в свои прежние дома. Оставшаяся часть линии фронта в стране будет характеризоваться буферной зоной шириной 200 метров. Со временем, как надеялись, эта нейтральная полоса позволит остыть настроениям настолько, что можно будет распустить сами фронты. Тогда все смогут разойтись по домам.

Проблема с этим сценарием заключалась в том, что могло произойти, если бы доверие было подорвано. Для одной стороны было бы слишком легко просто занять освободившиеся позиции другой в день вывода войск. Единственный способ остановить это - сохранять веру и распространять благую весть. Если у какой-либо из сторон возникнет малейшее подозрение относительно намерений другой стороны, то весь сектор взлетит на воздух - я в этом почти не сомневался. Это было беспокойство, которое мы все несли с собой, куда бы ни шли. Хитрость заключалась в том, чтобы как-то не показывать этого. Удерживаемые районы имели решающее значение, поскольку в них была сосредоточена наибольшая концентрация войск. Если бы нам удалось развести их, мы смогли бы устранить значительную часть скрытого недоверия.

В то же время нам пришлось убедить обе стороны в том, что они должны сократить количество людей в каждом из удерживаемых районов. Из-за относительной стратегической ценности этих позиций и мусульмане, и хорваты сделали бы все, чтобы помешать нам их определить. Всякий раз, когда я спрашивал о ближайшем удерживаемом районе к тому месту на линии фронта, где мне довелось находиться, они всегда приращивали ее. Типичный обмен мнениями проходил примерно так.

- Он говорит, что следующая удерживаемая зона находится в четырех домах отсюда, - говорил Мохаммед, передразнивая искренность на лице парня, для которого он переводил.

- Скажи ему, - отвечал я с улыбкой, - что я хотел бы посмотреть на это сам, если он не возражает.