Unknown

Дин, как уже отмечалось выше, был слишком джентльменом, чтобы не ответить даме на любезность любезностью. Тем более, такой прелестной молодой даме, как длинноногая восточная красавица Ахиль, от одного взгляда на которую у него учащался пульс. К тому же он был он был хозяином вечеринки. И встретить новый год с гостями было его долгом. В любую другую новогоднюю ночь даже одной из этих двух причин было более, чем достаточно, чтобы он остался в зале. Но не в эту. Он знал, что его присутствие ничем не поможет ни Ариэль, ни Лауре. Понимал, что своим отказом он оскорбит принцессу, а уходом из зала — гостей. Осознавал, что его отсутствие в зале вызовет кривотолки и это, вне всякого сомнения, отразится на его бизнесе. Однако по-другому он просто не мог. Он должен был быть рядом с Ариэль и Лаурой. Он должен был знать, как себя чувствует первая и сумели ли они спасти вторую. Посему, мысленно тяжело вздохнув, он открыл было рот, чтобы ответить красавице принцессе, что, мол, он бы с удовольствием, однако обстоятельства вынуждают меня срочно вас покинуть и… на свое счастье, не успел.

Его опередил Колин. Благословите драконьи боги его душу!

— Ваше Высочество, не велите казнить, велите миловать! Но тут, — указал он указательным пальцем на коммуникатор. — И-и-мпе-ра-ато-ор! — перейдя на одновременно благоговейный и заговорщицкий шёпот провозгласил он, вслед за чем ещё и пожаловался: — Ему кто-то доложил про происшествие с бедняжкой Ариэль, представляете!

Дин одновременно растерянно, с мольбой и отчаянием посмотрел на принцессу, мол, даже и не знаю, что мне делать⁈ Передо мной стоит совершенно невозможный выбор! С одной стороны, вы, с которой мне совсем не хочется расставаться, тем более, в такой момент! С другой — император, разговор с которым не может быть отложен даже на минуту! Тем более, эту минуту! МИНУТУ, которая осталась до наступления нового года!

К счастью, принцесса ему попалась понятливая.

— Даже и не думайте чувствовать себя неловко передо мной! Я всё понимаю! Конечно же, вы должны ответить на звонок своего императора! — заверила она его.

В её тоне и глазах было столько поддержки, что Колину стало даже стыдно за то, что он обманул такое доброе и отзывчивое Высочество, которое к тому же ещё было и очень красивым. Дину, возможно, тоже стало бы стыдно, но в тот момент он лишь подозревал, а не знал наверняка, что на другом конце связи вовсе не Император. Само собой, поддержка красивой и душевной принцессы не оставила равнодушным и его, чувство его признательности и восхищения ею были столь велики, что он совершенно искренне пообещал:

— Как только разберусь с Его Величеством я весь ваш! — пылко пообещал он и, закрепив своё обещание поцелуем в руку и низким поклоном, исчез в толпе.

— Кто там? — накинув на себя и безопасника полог тишины, спросил Дин, кивнув на коммуникатор.

— Никого. Просто нужен был повод, — ответил тот. В след за чем, насколько мог, кратко изложил шефу суть его нового задания.

Услышав на чём основаны выводы дознавателей относительно личины, под которой скрывается настоящая Вериция, Дин на мгновение задумался, вспоминая поцелуй. Не было ли у него чувства дежавю? Не показались ли ему знакомыми касания губ и языка к его губам и языку. Вот только думать было некогда. Кроме того, за свою жизнь он перецеловал слишком много губ, чтобы быть способным выделить поцелуй Вериции из остальных. Возможно, не будь она его мимолетным увлечением, которое к тому же случилось три года назад… Но она была. Посему толку пытаться вспомнить не показался ли ему поцелуй герцогини Сильверлейк знакомым не было.

— Бокалы? — одновременно и спросил, и потребовал он, после двухсекундного раздумья.

— Вот! — указал Колин на стоящего рядом с ним официанта, который всё это время следовал за ним на небольшом расстоянии. —

— Где? — задал Дин следующий вопрос.

И снова Колин был к нему готов.

— Уже практически у своего столика! Ты ещё успева…

Дальше Дин слушать на стал. Щелкнул телепортумом и уже через мгновение оказался возле столика дипломатической делегации Эвритонии.

— Фу-уух! Еле успел! — возникнув перед герцогиней Сильверлейк с двумя бокалами шампанского в руках, ослепительно улыбнулся он.

Одновременно с ним к столу делегации подошли также два официанта, словно бы случайно став так, чтобы никому за столом не было видно, что происходит в метре от них.

Зал был по-прежнему погружен в нарушаемую только мерцанием огней стробоскопа тьму. Отражаясь от зеркальных поверхностей, блики огней играли на стенах, потолке, столах и лицах гостей, создавая атмосферу той уникальной интимности, когда вроде бы находишься в толпе, но при этом ощущаешь себя наедине с тем единственным, с кем хотелось бы быть. Если, конечно, этот единственный находится рядом.

Правда, Дин был бы не Дин, если бы дополнительно не перестраховался и не накинул бы на себя и свою «единственную» ещё и полог невидимости.