Unknown

Коул никогда не остынет. Я не настолько глупа, чтобы думать, что пара дней разлуки ослабит его ярость по поводу того, что я сделала. Не после того, как я буквально повесила напоминание об этом на его стене.

Кроме того, я хочу работать. Я не хочу отрываться от рисования на неделю или даже на один день.

Именно поэтому я возвращаюсь в студию чуть раньше полуночи, молясь, чтобы Коул спал и не был настолько зол, чтобы подняться с постели и выместить на мне свою злость.

Дженис нет за своим столом. По ночам в здании работает бродячий охранник, но я подозреваю, что большую часть времени он проводит, прогуливаясь как можно медленнее, чтобы успеть сделать всего несколько обходов до окончания смены.

Странная тишина в обычно шумном помещении выводит меня из равновесия, когда я поднимаюсь по лестнице на четвертый этаж.

Раньше я не была нервным человеком.

Попадание в руки монстра из кошмара навсегда изменило мою привычку.

Я никогда не забуду эту темную фигуру, мчащуюся ко мне. Это было самое страшное: осознание того, что вещи, которых ты боишься, вполне реальны. И они идут за тобой.

Коул спросил меня, почему я сохранила пирсинг. Я сказала себе, что делаю это для себя - как акт неповиновения.

Но Коул прав.

Мне нравится напоминание. Оно мне необходимо.

Поэтому я больше никогда не успокаиваюсь.

Иногда мне кажется, что это Коул похитил меня. Иногда я уверена, что это не так.

Ничто в той ночи не имеет для меня смысла. Это похоже на одну из тех картин с перспективой, где, если смотреть под неправильным углом, получается просто нагромождение форм и линий. Но если переместиться в нужную точку комнаты, фигуры выравниваются, и вы видите изображение четко, как день. Я могла бы увидеть, что именно произошло... если бы только знала, где стоять.

Пока же я точно знаю одно: Коул опасен.

Я должна бежать от него подальше.

Я знаю это рационально.

А я хочу прямо противоположного.

Я очарована им. Меня влечет к нему всеми возможными способами: физически, ментально, эмоционально.

Я читала «Дракулу». Это поучительная история. Предупреждение молодым женщинам не поддаваться на соблазн мужчины, который хочет поглотить вас.

И все же... не все из нас были увлечены прекрасным принцем. Некоторые маленькие девочки поглощали истории о бальных платьях, замках и рыцарях, которые убивали дракона...

В то время как некоторые маленькие девочки читали истории о темной тропинке в лес... о витом особняке с черными окнами и туманом, покрывающим территорию... Именно туда мы и хотели пойти. Неважно, что мы могли бы найти внутри...

Я начала вторую картину.

Она будет такой же большой, как и первая - размером с жизнь. Основная фигура - частично человек, частично животное, с рогами барана и крыльями, похожими на крылья летучей мыши, вытянутыми по обе стороны. Четыре руки и две пары кистей. Одна пара рук тонкая, бледная, изящная. Другие руки толстые, грубые, грубые.

Я включаю свою музыку, так громко, как хочу, потому что в соседних студиях больше никого нет.

Gasoline - Halsey

Кажется, что холст расширяется, пока не становится таким же большим, как комната. Он заполняет все поле моего зрения, становится целой вселенной. Каждая крошечная деталь вырывается из-под моей кисти, врываясь в жизнь.

Я забываю о Коуле.

Я забываю обо всем, что находится за пределами картины.

Время течет мимо, пока я стою на месте.

Я даже не замечаю, что кто-то вошел в дверь, пока Коул не говорит, — Сначала ангел, теперь демон.

Он стоит прямо за мной. Я не знаю, как долго он находится в комнате.

Я оборачиваюсь, поднимаю кисть вверх.

Коул смотрит на меня сверху вниз, наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Он бледнее обычного, под глазами темные круги. Он определенно не спал. Возможно, он не спал и прошлой ночью.

Должно быть, на улице идет дождь. Его одежда влажная. Капельки блестят в его густых черных волосах, кончики мокрые, как моя щетка.

Дождь усиливает его запах. Он пахнет холодом и чистотой, как продуваемая ветром улица. Его глаза черные, как асфальт.

— Я искал тебя, — говорит он.

— Я пряталась, — отвечаю я.

— Я знаю это. Я знаю, что ты пряталась. Я также знал, что ты не сможешь долго оставаться в стороне.

Его голос такой же холодный, как и его одежда. Он заставляет меня дрожать.

Он слишком хорошо меня знает.

— Я не демон, — говорю я. — Я дьявол.

— Какая разница?

— Есть только один дьявол.

Он улыбается. Настоящая улыбка Коула сильно отличается от той, которую он дарит всем остальным. Она медленнее. Он не морщит глаза. И заканчивается она тем, что он прикусывает краешек губы. Жестко.

— Ты оставила подарок в моем кабинете.

Холодок пробегает от основания моего черепа до самого позвоночника. Я стараюсь не вздрогнуть. Стараюсь, чтобы он не видел, как сильно колотится мое сердце.

— Как тебе? Понравилось? — говорю я, наклоняя подбородок.

Коул подходит ближе, просовывает правую руку под мои волосы и обхватывает затылок. Большим пальцем он заставляет мой подбородок подняться еще выше.

— Мне это совсем не нравилось. На самом деле, я ревновал.