— Значит, ты вторгаешься в мое время принятия ванны? — Говорит мне Джиджи, прищурив глаза. — Потому что, да будет тебе известно, ледяные ванны - это
— Правда? Уверена, что выдержишь? — Я оглядываю ее с ног до головы. — Потому что на этих костях не так много мяса. Холод проберет прямо до них.
— Я делаю это после каждой игры. — Она кладет руку на свое стройное бедро. — Возможно, сегодня я даже выдержу двадцать минут.
— Да ты бунтарка, — растягиваю я.
— Ты думаешь, я этого не сделаю? Потому что я могла бы остаться там на час, если бы захотела, — заявляет она, но я думаю, что она просто играет.
— Гипотермия — это круто. — Беккет еще раз подмигивает ей.
— Я настоятельно советую тебе не оставаться там час, Жизель, — вежливо говорю я.
— Перестань пытаться обуздать мои мечты, король выпускного.
— Посмотрите на себя, с вашими милыми прозвищами. — Беккет улыбается нам. — Вам стоит переспать.
Джиджи кашляет в ладонь.
— Да, этого не случится, — отвечает она, и я ухмыляюсь ей, когда Бек не смотрит.
— Серьезно, почему бы и нет? — он настаивает. — Теперь, когда ты решила не ездить на поезде Данна...
— Не называй себя так, — приказывает она.
— ...этот парень — следующий лучший на очереди. Плюс у вас были бы красивые дети. — Беккет задумывается. — Колсон, наверное, обделался бы кирпичами, так что… Наверное, разумно не пить из этого колодца.
Он заходит в мужскую раздевалку, не обращая внимания на обеспокоенное лицо Джиджи.
— Он знает? — шипит она, когда он уходит.
— Я так не думаю. Просто Беккет — это Беккет, — уверяю я ее.
— Неважно. Я собираюсь переодеться.
Я делаю то же самое, переодеваюсь в плавки и одновременно съедаю яблоко в пять укусов. Я выбрасываю огрызок в мусорное ведро, затем надеваю шлепанцы и направляюсь в ванную. Я за погружения в холодную воду, хотя это не для слабонервных. Когда впервые погружаетесь в холодную воду, вы почти перестаете дышать. Но со временем привыкаете к этому. Это по-прежнему неприятно, но короткая ванна со льдом творит чудеса с ноющими после игры мышцами и ускоряет восстановление.
Джиджи уже в кабинете терапии, на ней цельный черный купальник, достаточно скромный и не должнен быть таким сексуальным, как выглядит. Судя по тому, как реагирует мое тело, можно подумать, что она голая.
В ее серых глазах вспыхивает одобрение, когда они скользят по моей обнаженной груди. Но когда я поворачиваюсь, чтобы поставить свой спортивный напиток на подоконник в другом конце комнаты, она ахает.
— Что? — Я оглядываюсь через плечо и понимаю, что ее внимание приковано к моему синяку. — Да, выглядит не очень, — соглашаюсь я.
Она отпивает воды, прежде чем поставить свою бутылку.
— Как на счет пятнадцати минут? — Предлагаю я, направляясь к таймеру у двери. — Я знаю, ты предпочла бы час, но, думаю, пятнадцать — неплохое начало.
— Хорошее решение. — Ее голос звучит растерянно.
Я оборачиваюсь и вижу, как она возится со своим телефоном и маленьким внешним динамиком.
— Просто настраиваю свой плейлист, — говорит она мне.
Во мне поднимается ужас.
— Нет, — тут же отвечаю я.
— Да, — подтверждает она с широкой улыбкой. —
— Я тебе не верю и считаю, что это ложь.
— Я сузила список до двух треков. Я даже побуду милой и позволю тебе выбрать. Что это будет? Африканский Бушвельд или тростники Северной Каролины?
— Я чертовски ненавижу Северную Каролину.
— Значит, Африка.
Мгновение спустя мы оба погружаемся в свои собственные ванны с холодной водой. Джиджи издает крик отчаяния в тот момент, когда ее тело оказывается под водой.
— Признание, — хрипло выдыхает она.
Я с удивлением оглядываюсь, положив руки на края ванны.
— Как бы мне ни хотелось похвастаться своим мастерством в холодной воде, я ненавижу ледяные ванны с холодом тысячи ледников.
Я полностью согласен. Но то, что делает тебя великим, не всегда кажется великим.
— О Боже, — стону я. — За что.