Unknown

Нападение было запланировано в ту же ночь. Вскоре после наступления темноты меня высадили из машины без опознавательных знаков вместе с моим коллегой из «Отряда», который должен был опознать всех подозреваемых боевиков ИРА, проходящих мимо нас. Мы с ног до головы были одеты во все черное и, пробираясь на крышу здания, выходящего на автостанцию, передвигались как тени. Сверху открывался хорошо освещенный панорамный вид на место событий. Наши люди уже находились внутри автостанции, их вывели туда заблаговременно, еще в светлое время суток. Они ждали, укрывшись в задней части двух автобусов.

Внизу подо мной, мимо главных ворот территории станции проследовала какая-то фигура. Сидевший в темноте рядом со мной «отрядовец» слегка напрягся и прошептал:

— Это командир местной боевой ячейки Временной ИРА, проверяет.

Я сообщил об этом по рации, и почти сразу же бойцы САС, находившиеся в автобусах, услышали звуки ударов кувалдой по стене ограждения — ИРА пыталась пробить туннель.

На протяжении всего последующего часа мы ждали, и все это время шум от усилий террористов по прокладке тоннеля был хорошо слышен укрывшимся бойцам. Затем удары кувалды прекратились. Через двадцать минут по радиосвязи нам объяснили причину — стена оказалась железобетонной, они не смогли ее пробить. Источник сообщал, что террористы сейчас пытаются угнать пару машин; теперь нападение будет совершено через главные ворота. Я почувствовал, как по моему телу разливается адреналин. Мне предстояло наблюдать за происходящим со стороны. Я взял винтовку «Армалайт», которую держал в руках, наизготовку — они не даже поймут, что их поразило.

Внезапно перед воротами нарисовались два армейских «Лендровера» — подразделение Полка обороны Ольстера! Я чертыхнулся себе под нос и сообщил об их присутствии своему напарнику. Он тоже ругнулся и предупредил группу, находившуюся внутри автостанции, чтобы те не высовывались. Я не мог поверить в происходящее — этот район был объявлен запретным для обычных солдат. Это было необходимым условием для проведения любых тайных операций в Ольстере, и эти военнослужащие Полка обороны Ольстера не должны были там находиться, но они там были! Оставив свои машины, они цепью двинулись через автостанцию. Если бы они обнаружили наших укрывшихся людей, одетых в гражданскую одежду, и с «Армалайтами» в руках, могло произойти все, что угодно. Вдруг внизу раздался возбужденный крик и через несколько секунд оба автомобиля, визжа шинами, выскочили со станции. Все стихло. Мы ждали, когда наш источник сообщит о случившемся. Но он на связь так и не вышел, — ни в ту ночь, ни когда-либо еще.

Кто-то — нам так и не удалось установить, кто именно, — связался по рации с Полком обороны Ольстера и сообщил им, что они находятся в запретной зоне и что там проводится секретная операция. В ИРА отслеживали все радиопереговоры в этом районе и, конечно, радиопередачу засекли. Фишка только была в том, что наши радиостанции, конечно же, были защищены, и любая попытка проследить за ними оказалась бы бесполезной.

Вся боевая ячейка ИРА «залегла на дно» и на место была вызвана одна из групп внутренней безопасности террористов. Они быстро установили личность информатора. Его нашли через три дня на границе Южного Арма, раздетого догола, со связанными за спиной руками. Кто бы ни разговаривал в ту ночь по радио, это стоило жизни одному храброму человеку.

*****

Оставшаяся часть моей первой командировки в Ольстер в составе САС прошла безрезультатно. Упущенная возможность в Белфасте и потеря важного источника информации стали для нас горьким уроком. Я проводил часы в тренажерном зале, качая железо и дубася боксерскую грушу, чтобы выплеснуть переполнявшую меня внутри ярость. Оказалось, что после войны с ведущимися почти непрерывно боевыми действиями было очень трудно адаптироваться к разочаровывающему опыту Ольстера, и все же во время своей первой операции в составе САС я был очень близок к этому. Я напоминал хищного зверя, который преследовал свою добычу, но в последний момент увидел, как она ускользает. Через четыре недели вышел срок командировки эскадрона «А», ставшей крайней командировкой эскадрона в Провинцию в полном составе. В дальнейшем эти задачи будет выполнять один из отрядов, выделяемый из состава антитеррористической группы. Я же вернулся домой на четырехнедельный отпуск, первый с момента своего возвращения в страну.

В те выходные в Олдершоте парашютисты проводили дни открытых дверей, и я воспользовался случаем, чтобы вернуться, встретиться со старыми друзьями и возобновить старые отношения. Стоя у пивной палатки, я увидел знакомую широкоплечую фигуру, пробирающуюся ко мне.

— Гарри! — Раздался возглас с ясно различимым ирландским акцентом. — Как поживаешь, черт возьми?