Unknown

Нет. Это неправда. Она мне на самом деле нравится. Несмотря на ее острые углы, которые могут легко срезать конечность, мне нравится, какая она умная. Какая сообразительная. Какая забавная, хотя обычно я — кульминационный момент шутки. Мне нравится, как она наносит оскорбление, словно теннисный бросок, а затем бьет меня, когда я наношу ответный удар. Мне нравится, как она защищает Лили. Как она нежна с ней. Как мама-медведица со своим детенышем. Это значит, что она не вся состоит из бритвенных лезвий и колючей проволоки. Где-то под всей этой броней, которую она носит, бьется мягкое сердце. Мягкое сердце, которое научилось прятаться от жестоких рук.

Я имел в виду то, что сказал, когда говорил ей, что хотел бы убить ее покойного мужа. Я бы даже был рад эксгумировать его гнилой труп и попробовать это сделать. Я также имел в виду то, что сказал, что не хочу видеть ее после свадьбы. Это была чистая правда. Потому что каждая секунда, проведенная в обществе этой женщины, напоминает мне обо всех причинах, по которым я вообще согласился на брак по расчету.

Господи. Я бы хотел, чтобы появилось еще несколько десятков таких незваных гостей. Мне нужно будет перестрелять еще много людей, прежде чем все это закончится.

15

РЕЙ

С рассветом, когда встаю рано утром и направляюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак для мужчин, я нахожу Куинна, он стоит посреди комнаты, как будто ждал на этом месте веками. Удивленная, я резко останавливаюсь в дверях и смотрю на него. Его глаза налиты кровью. Волосы в беспорядке. На нем та же рубашка, что была вчера, с разорванным плечом и пятнами крови на рукаве. Он выглядит взвинченным. Опасно взвинченный. Как будто всю ночь не спал, накачиваясь кокаином.

— Доброе утро, — осторожно говорю я.

Его взгляд скользит по мне, как грабли по раскаленным углям. Его голос звучит грубо.

— Ты в порядке?

— Да. А что, что-то случилось, пока я спала?

Он качает головой, затем запускает руку в волосы. Он пристально смотрит на меня мгновение, затем резко отворачивается и начинает расхаживать взад-вперед перед островом, уперев руки в бедра и нахмурив брови.

Обычно в этом месте я бы сделала остроумное замечание о его спокойном и жизнерадостном характере, но сегодня в нем что-то изменилось. Его грозовые тучи выглядят более тяжелыми. Он весь на взводе и в напряжении, и это заставляет меня волноваться. Я делаю несколько неуверенных шагов на кухню.

— Куинн? — Он делает резкое режущее движение рукой и рычит. Я поднимаю руки. — Хорошо.

Игнорируя его, я ставлю духовку на разогрев. Затем направляюсь к холодильнику и начинаю доставать продукты. Затем захожу в кладовую. Ставлю все на столешницу у плиты, завариваю кофе и начинаю нарезать овощи и готовить завтрак. Позади меня Куинн ходит взад-вперед. Время от времени он фыркает, как бык, копающий землю перед атакой. Я борюсь с почти непреодолимым желанием повернуться и обнять его.

Он тяжело опускается на стул, порывисто выдыхает, затем стонет. Звук низкий и полный страдания. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он сидит, облокотившись на кухонный стол. Его глаза закрыты, голова обхвачена руками, волосы торчат сквозь пальцы.

Не говоря ни слова, я наливаю кофе в большую кружку, добавляю чайную ложку сахара и ставлю кружку перед ним. Потом я возвращаюсь к готовке и снова игнорирую его.

Через некоторое время он тихо спрашивает: — Откуда ты знаешь, что я пью черный кофе с сахаром?

Взбивая яйца в миске, я улыбаюсь про себя.

— Ты похож на человека, который любит немного сладкого, но не хочет, чтобы кто-нибудь знал об этом.

Чертовски ворчливый, он огрызается: — Да? Еще какими-нибудь остроумными наблюдениями ты хотела бы поделиться?

— Пей свой кофе. Еще слишком рано спорить.

Следующие десять минут мы не разговариваем. По крайней мере, словами. Он сидит и бросает молнии мне в спину, которые я отражаю со спокойствием, которое, кажется, только еще больше распаляет его. Я вижу, что он рвется в драку, но не даю ему этого сделать.

Дважды он вскакивает из-за стола и снова наполняет свою кружку из кофейника, но только для того, чтобы вернуться к столу, снова плюхнуться в кресло и погрузиться в размышления. После того, как он издает свое третье громкое ворчание за последние минуты, с меня хватит. Я прекращаю то, что делаю, подхожу к столу, придвигаю стул рядом с ним и тихо спрашиваю: — В чем дело? Я беспокоюсь о тебе. — Ошеломленный, он смотрит на меня, моргая. — Я серьезно, Куинн. Я хочу знать, что не так. Пожалуйста, скажи мне.

Он снова моргает.

— Ты ... ты только что сказала пожалуйста?

— Прекрати нести чушь. Что случилось? — Когда он просто сидит и смотрит на меня, как будто я только что прилетела из космоса, я подсказываю: — Ты поссорилась с Джанни? Ты узнал что-нибудь об этих мужчинах? Планы изменились?

— Свадьба все еще в силе, если ты это имеешь в виду, — сердито говорит он.

Я пристально смотрю на него мгновение, затем вздыхаю.