Грохот, ругань, ржание лошадей... Приоткрыв один глаз, поморщилась. Вроде по ощущениям утро раннее, а снаружи словно разгар суматошного дня. Чем они там занимаются?
Снова дикий ор и звук опрокидывающихся ящиков.
— Осел косорукий, не видишь, куда двигаешь? — долетело до меня.
— За осла ответишь, ящер, я потомственны лось!
— Олень ты потомственный... Кто теперь это собирать будет?
— Вот вы и будете, остолопы! — А вот этот голос я узнала. Шафат! — У меня весь картофель пересчитан. Быстро на четвереньки, и чтобы все как было! По ящикам. Ясно?!
— Ясно! — откликнулись бедолаги и снова возня.
Поджав губы, повернулась на спину. Сон окончательно развеялся.
— А палатку генерала убираем? — крикнул кто-то со стороны входа.
— Нет, — смутно знакомый голос. — Генерал сказал, пока лера не проснется — ничего не трогать и не шуметь. А ты глотку дерёшь.
— Понял, — голос горлопана стал тише.
За тонкими стенками из шкур послышались легкие шаги.
Хмыкнув, я поднялась и потихоньку прошмыгнула к пологу. Чей голос-то? Выглянула и сплюнула, всего лишь Хрут. Рыбоглазый дракон пытался командовать всем этим творящимся вокруг безобразием. Но выходило у него как-то не очень.
Тот же повар Шафат показался мне куда авторитетнее.
Сообразив, что мой сон мешает окружающим, быстро нашла свою одежду и привела себя в порядок.
Через несколько минут полог в палатку генерала откинулся, и я явила всем свою бодрую персону. Поправив плащ и закрутив хвост Лючи на шее, отправилась в сторону кухни.
Шафат встретил меня грозным взором.
— Чего в такую рань на ногах? — рявкнул он вместо приветствия. — Солнца за деревьями еще не видать.
— Картофель ведь, — я развела руками, — ну не могу я спать, когда так безалаберно с провизией обращаются. Дай, думаю, встану и проконтролирую, чтобы все до последнего клубня собрали.
— Шумим, — кивнул медведь. — Ну прости, я тоже не сдержался. Надеюсь, не мой бас разбудил?
— Нет, — я покачала головой, — сам момент погрома.
— Ай... — он раздраженно махнул рукой куда-то в сторону. — Последнее пополнение — сплошные желторотики. Ни воевать, ни кашеварить, ни в дозоре стоять. Ни на что не пригодные. Что драконы, что оборотни.
— Сынки-то твои где? — Я осмотрелась, но рыжеволосых сорванцов было не видать. — Кто кормить мою чешуйчатую прожорливую подружку будет?
— Так сама она справится. Знает уже, куда мордочку совать, — Шафат улыбнулся.
Я же, сняв с плеча Лючи, отпустила ее на землю. Та, смешно перебирая лапками, побежала в сторону раздаточного стола.
— А пострелы мои телегу обустраивают, — повар поставил на землю миску с потрохами. — С зерном поедут. Потащили туда матрасы да игрушки. Фигурки деревянные, чтобы не скучно в пути.
— Шафат, помощь нужна? — к нам подлетела Яська, но заприметив меня, она вмиг отступила на несколько шагов.
— Не убью, — зарычала я недовольно, — во всяком случае не сегодня.
— А чего это ты так, лера, на нее? — смутился повар.
— Так вражина моя, — я расплылась в недоброй улыбке, — ее папенька меня сиротой и сделал. Видел бы ты, как она гордо вышагивала по замку с воинами-предателями в ночь его убийства. Прямо лера! Глаз не отвести! Меня искали, чтобы прирезать. А то проворонила она момент моего побега из танцевального зала. Вот такие дела. А ты что же не знаешь, с кем в лес таскаешься, Шафат? Нельзя же так беспечно.
— Я-то знаю, — он прищурился., — А ты-то откуда про это ведаешь?
— Наследили знатно, — усмехнувшись, я покосилась на Яську. Выходит, не рассказала она, что попались они.
— Ясно, — Шафат поднял с горячего камня котелок с бульоном. — А кому еще про то сказала?
— Тебе вот и сказала, а остальным дела до этого быть не должно. Но присмотрелся бы внимательнее, я с Ясенькой и под один куст не присела бы. Кто его знает, когда она нож в спину воткнет.
Яська сглотнула и отошла еще на несколько шагов.
— Боишься? — засмеялась я. — И правильно делаешь. Нянечку мою при тебе убили? Отвечай!
Она покачала головой.
— Что язык проглотила? Убили ее?
— Я не знаю, — она опустила взгляд. — Многие в ту ночь сбежали. Я не видела ее. Клянусь, не видела ни живой, ни мертвой.
— Да что мне с твоих клятв? Твой отец моему тоже в верности клялся, а в итоге что? — я махнула на нее рукой.
Шафат нахмурился и кивком головы приказал ей уходить. Она развернулась и спешно удалилась в сторону телег.
— Зря ты, лера, на нее так обижаешься, — голос мужчины стал тише. — Защищать не стану. Все знают, кто она и кем была. Но девка не плохая. Трудолюбивая, к детям добрая...
— Шафат, если яблоко гнилое, то что хочешь с ним делай, а свежим и наливным оно уже не будет никогда.
— Ох, лера, а разве ты не знаешь, что гниль ножом вырезают, да по живому. Не трогай ее, я тебя как друг прошу. И о нас молчи, не время сейчас.
— Что так? — мне стало любопытно. — Мужик у нее дракон, разве нет?
— И это тоже, — он кивнул.
— Тебе баба зачем из-под другого?
— Астрид, — он покачал головой. — Не бей словами, девочка. Ты зла на нее, я понимаю. Но не нужно отравлять душу еще сильнее ни себе, ни мне, ни ей. За грехи отца она ответила.
— А за свои? — я приподняла бровь.