Unknown

Сейчас мы имеем дело с откатом в истории. Откат этот тотален. И в СССР, и в Китае победил капитализм, Куба тоже отступает. А потому, надеюсь, нам еще раз придется столкнуться с теми принципиальными задачами, которые мы когда-то уже пытались решить, но не решили. Надеюсь, потому, что если не придется, значит, человечество погибнет. «Необходимость — возможность случайности». А когда мы имеем тенденцию (подготовку, развертывание, отдельные вспышки) мировой войны и ядерное оружие, какие только случайности не возможны!..

При этом сама война дает мощный толчок развитию широкого, массового, стихийного антикапиталистического движения. Насколько последовательной будет эта линия, и будет ли она вести к реальному выходу за пределы капитализма, сказать пока трудно. Но ответ на то, что будет, если это движение в конечном счете (там тоже разные течения) не окажется таковым, однозначен — война фашизмов (не в ругательном смысле этого слова). И не важно, под какими флагами, пусть даже и под красными, дело не во флагах. «Кроме того, единственная перспективная антиолигархическая, антикапиталистическая сила — это правая, консервативно-националистические движения, которые выступают за гармоничное общественное устройство, борются против глобализма и ставят своей целью революционным путем устранить нынешнюю антинародную «политическую элиту». Борясь против национализма, леваки тем самым борются за сохранение мировой олигархии (плутократии) — вот так себя позиционировал в свое время украинский «Правый сектор». Именно такая риторика характерна и для российских ультраправых, и для ультраправых по всему миру. Они позиционируют себя как выступающих не только против левых, а как истинные антикапиталисты и антиолигархисты. И этот старый добрый способ, если помните, когда-то сработал. Именно так антикапиталистическое массовое движение может «работать» в русле капитализма, на руку одного из воюющих империалистических блоков. Может, в конце концов, превратиться в самое антигуманное движение за сохранение господства капитала и государства как структуры, обеспечивающей такое господство. Так что «зазор» у нас не так уж велик. Поэтому теоретическое решение выше поставленных вопросов приобретает колоссальную важность. Техническая сторона дела и конкретные формы нас здесь интересуют лишь постольку, поскольку они затрагивают вопросы на уровне принципа.

Итак, отвечая на первый вопрос «что нужно производить», чтобы двигаться в направлении коммунизма, следует ответить, что производить нужно свободное время и пространство свободы людей. Следовательно, и распределение в таком случае, и в первую очередь это распределение свободного времени и только постольку распределение продуктов, поскольку оно обеспечивает свободное время. В этом же духе ставится вопрос об эффективности производства.

Более или менее подробно этот вопрос был рассмотрен в брошюре группы Engels “Что такое коммунизм” [8]. В этой работе речь идет о клеточке коммунизма, которая определяется как непосредственно-коллективная форма свободной человеческой деятельности.

«Под непосредственно-​коллективной формой свободной деятельности мы понимаем объединение людей в процессе деятельности, где целью каждого является развитие всех, а средствами для ее достижения выступают вещи и природные процессы, по отношению к которым происходит свободное и равное волеизъявление (курсив группы Engels — М.Б.)» [8].

Выводится закон коммунизма как закон свободы или самодетерминации человеческой деятельности: «Коммунизм осуществляется через необходимую смену непосредственно коллективных форм человеческой деятельности по изменению самой этой деятельности (развитию самой жизни людей). Достигнутые формы, стремясь за свои пределы, создают новые. Потому эту смену нельзя представить как постоянно повторяющиеся следующие друг за другом одни и те же метаморфозы (как это мы видим в движении капитала). Внутренняя логика движения непосредственно-коллективных форм свободной деятельности, необходимость их смены определяется не просто исторически достигнутым способом производства и соответствующими им производственными отношениями, а свободой как необходимостью самой материи, раскрывающейся по мере освоения материи.