Unknown

- Это не так, солнышко, но не волнуйся. Я быстро смирился с тем, что она вот так свалила. Не круто. В конце концов я понял, что она была такой, какой была, я вышел сухим из воды и сделал это быстро, так что все было правильно.

- А последняя? - спросила она, когда он замолчал.

- Слоун, мама Итана.

- Да.

- И ты согласна на реальность?

Пауза, потом:

- Да, Джейк, согласна.

Он снова усмехнулся тому, как она это сказала, а затем заявил:

- Она была чертовски фантастична в постели.

Когда он больше ничего не сказал, она спросила:

- И все?

- Нет, - ответил он. - Она была чертовски неимоверно фантастична в постели.

- Я, хм... ну, как бы сказать... не похоже, что ты хотел порвать с кем-то из этих женщин.

- Ты открываешь глаза, видишь знаки. Если будешь держать их закрытыми, то нихрена не увидишь. Оглядываясь назад, каждая из них дала мне повод признать поражение, прежде чем все вышло из-под контроля. Я не видел этого, потому что не был достаточно мужествен, чтобы это обнаружить.

И снова продолжительное молчание, прежде чем она сказала:

- Я не так много знаю об этих делах, Джейк, но думаю, что человека сделало бы менее мужественным то, если он был влюблен и у него не хватило бы смелости испытать себя.

Смелость испытать себя. Черт возьми.

Она продолжала:

- Поэтому, кроме матери Итана, которую ты не утверждал, что любишь, ты просто следовал своему сердцу, и я нахожу это очень мужественным.

Следовал за своим сердцем. Черт возьми.

- Джейк? - позвала она, когда он замолчал.

- Да, детка, - тихо ответил он.

- Я... - еще одна пауза, а потом: - С тобой все в порядке?

- Мой рассказ был ужасен, ты была добра ко мне, - ответил он, потянувшись к ней, и находя ее руку. Он сжал ее и закончил: - Я ценю это, солнышко.

- Что же, пожалуйста, - пробормотала она, и ей потребовалась секунда, чтобы сжать его руку в ответ.

Он продолжал удерживать ее, касаясь тыльной стороной ладони гладкого шелка на ее мягком бедре, и ее рука снова сжала его, на этот раз рефлекторно. Он решил, что знает, что это значит, но не отпустил ее, даже когда они подкатили к «Навесам» и он свернул на стоянку.

Он отпустил ее только тогда, когда остановил грузовик у входной двери. Он поставил его на нейтралку, открыл дверцу и спрыгнул вниз. Обогнув капот, он распахнул ее дверь.

- Я высажу тебя. Здесь всегда полно народу. Придется припарковаться подальше, поэтому не хочу, чтобы ты шла пешком, - объяснил он.

- Это очень мило с твоей стороны, Джейк. Спасибо, - ответила она и расстегнула ремень безопасности.

Когда она повернулась к двери и осторожно поставила одну из своих сексуальных туфелек на подножку, он положил руки ей на талию. Она положила руки ему на плечи, и он потянул ее вниз, поставив на ноги. Он отпустил ее, она опустила руки, но он взял ее за руку и повел к входной двери.

Как только он завел ее в тепло, он поднял другую руку и коснулся ее шеи, сжав ее руку в своей, наклонился ближе и сказал:

- Сейчас вернусь.

Ее голубые глаза не отрывались от него, и она прошептала:

- Хорошо.

Он улыбнулся ей и ушел.

Вернувшись, на него обрушилось видение ее в этом платье. Разумеется, ее пальто забрали. Он все еще разбирался с ней и ее платьем, когда она повернулась к нему почти в ту же секунду, как он вошел в дверь, ее губы приподнялись, глаза почему-то блестели, и она сказала:

- Я спросила. Наш столик готов.

Затем она протянула ему руку.

Господи. В тот момент его поразило, и он понял, ему не забыть, что он может взять ее за руку, и она может вести его куда угодно. Простая улыбка, вид этих глаз, обращенных к нему, и протянутая рука, и он отправится с ней прямиком в ад и сделает это, улыбаясь.

Он знал, что мысль была хреновой. Он также знал, что никто не горевал о Лидии так, как горевала она.

Знал, что она не откажется от дома, это разбило бы сердце Лидии - и его детей.

Знал, что она ухаживала за умирающей женщиной, которую едва знала, чтобы ее муж мог отдохнуть.

Знал, что она была единственным человеком, который, казалось, проник, пусть даже на сантиметр, сквозь кокон подростковой драмы, который Эмбер сплела вокруг себя.

Он также знал, что один день его дочь была вегетарианкой, а затем бросила это глупое дерьмо, определенно из-за Джози.

Знал, что она помогает его сыну с домашним заданием.

Знал, что выложил ей все гребаное дерьмо про своих женщин, а она говорила с ним так, будто он был рыцарем в сияющих доспехах на белом коне.

И, наконец, он знал, что она поняла, что облажалась с ним, и даже дня не прошло, как она притащила свою задницу к нему и извинилась.

Она ошибалась. С Донной и Мэнди он был слеп. Теперь его глаза были открыты, и ему чертовски нравилось то, что он видел.

Он шагнул вперед и взял руку, которую она предлагала. Затем поднял ее и прижал к груди, его глаза обратились к администратору.

- Как и сказала леди. Столик на имя Спира, - сказал он.

Та кивнула и взяла пару меню.

- Конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.