Unknown

на мужа-кормильца. Ведь она, окончившая в бытность доцента Гла-

зунова институт, выйдя за него по расчету замуж, так ни дня и не

работала, а жила на полном иждивении своего мужа – отца двоих

их совместных и еще двоих, от его первого брака, сыновей.

- Нет, Милочка! Хоть этот Пургенов и полный кретин, но за

10000 баксиков я из него ученого то сделаю, хо-хо-хо! Уж поверь

мне, солнышко, он ещё и на даче у нас поработает! Покопает, по-

копает. Обязательно покопает, а куда он денется? Ведь это же ему

надо быть кандидатом? Да? Или я в этой жизни уже ничего не по-

нимаю?! – Михаил Александрович уже хотел, было, достать конь-

як, но подумал – и правильно сделал! – пить сутра – дурной тон!

- Да, икорка-то – что надо! Хорошую икорку-то нам прислал

этот грузин, который у тебя защищался.

243

- Ну, вот, видишь, и икорка тебе нравится?! А помнишь, как

ты его тоже не воспринимала всерьёз, помнишь? – и Михаил Афа-

насьевич принялся уплетать третий бутерброд, где масло, намазан-

ное с палец, не просматривалось из-за толстенного слоя икры, нет-

нет, да и падавшей то на халат, то на стол, то вообще на пол.

*****

-

Милочка! Открой, пожалуйста, дверь! Звонят! Наверное –

это Пургенов. – Михаил Афанасьевич, лежа на диване с газетой в

руках, пытался следить за выпуском новостей по телевизору и од-

новременно разговаривать с каким-то диссертантом по телефону.

-

Миша, открой сам. Я – не накрашенная! – Крикнула из ван-

ной супруга.

В дверь кто-то настойчиво продолжал звонить. Когда Михаил

Александрович, в халате и сигаретой в зубах, открыл дверь, то уви-

дел стоявшего в резиновых сапогах, с большими заплатами, заля-

панными грязью и прилипшей жухлой травой, кого бы Вы думали?

- Пургенова. На его голове восседала широкополая, грязно-

зеленого цвета старая фетровая шляпа. Длинный кожаный плащ-

пальто с протертыми рукавами, сильно подпоясанный облезлым

матросским ремнём с нечищеной бляхой, дополнял и без того неле-

пый облик потенциального соискателя. Кожаный портфель неопре-

деленного цвета, протертый до дыр, был чем-то набит.

- Здравствуйте, господин Пургенов, проходите… - пролепетал

ошарашенный увиденным профессор. Сигарета чуть было не выпа-

ла изо рта. – Откуда Вы, такой хорошенький? – Глазунов пытался

тщательно разглядеть своего визитера при свете люстры в его при-

хожей.

- А я к Вам прямо с работы. Вот только с собакой погулял, дрова своей матушке занес и к Вам. – Пургенов снял шляпу, раз-

делся и стоял в драных носках с портфелем в правой руке и каким-

то полурваным полиэтиленовым мешком в другой руке.

- Ну, что же, проходите, пожалуйста, на кухню. Можете даже

босиком, пол – с подогревом. Или хотите тапочки? – предложил, скорее ради приличия, профессор. От ног Пургенова исходил зло-

вонный запах не стиранных как минимум год носков.

- Вот я бы хотел ещё в туалет, если можно?! – и Пургенов за-

искивающе, несколько виновато посмотрел на обладателя большой,

хорошо обустроенной квартиры, где обстановка была такой же, как

244

у какого-либо олигарха, хотя Анатолий Николаевич еще ни разу в

своей жизни не был ни у новых русских, ни, тем более, у олигар-

хов.

- Да, пожалуйста, вот дверь в туалет, а вот эта – в ванную, и

профессор включил свет в обеих комнатах.

- Да, нет, мне только в туалет, а руки я дома мою, ха-ха. Так

что Вы, пожалуйста, не беспокойтесь! – и Пургенов с шумом за-

крыл за собой дверь в туалете.

В течение минуты из туалета раздавались облегченные вздохи

и шум брызг струи, наверное, на пол и стены. И действительно, ко-

гда Пургенов вышел из туалета и ещё продолжал застегивать ши-

ринку своих мятых брюк, то он виновато посмотрел на хозяина

квартиры и, как бы вскользь, заметил, что он, дескать, не снайпер, и

что он чуть-чуть не попал в унитаз, но что он готов всё вытереть, если ему дадут тряпку.

Людмила Марковна, подключившаяся к беседе мужа с Пурге-

новым, любезно заметила, что она сама всё уберет и что ему не

следует даже беспокоиться.

- А в ванную, не желаете? Руки помыть? – ещё раз вежливо, но настойчиво спросил профессор.

- Ну, ладно, помою, хотя руки-то, вообще-то сухие, - и Пурге-

нов зашел в ванную, где был тоже сделан не просто евроремонт, а

супперевроремонт.

- Миша, Миша! Ты только посмотри! – вдруг закричала Люд-

мила Марковна, когда зашла в туалет и увидела обоссаные стены, стульчак и пол.

- Милочка, да ты не волнуйся! Всё можно убрать, вымыть… -

неуверенным голосом пытался профессор успокоить свою супругу.

Когда Пургенов вышел из ванной, Людмила Марковна пулей

влетела за ним, чтобы посмотреть – что этот субъект мог натворить

в святая-святых – в ванной.

Уже на кухне, за столом, во время чаепития профессор дели-

катно спросил у Пургенова: "Ну-с, голубчик, привезли?"

- Ах, да, чёрт возьми! Я и забыл совсем, - с большей, чем

обычно сипотцой и надрывом в голосе отреагировал Пургенов. –

Конечно, сейчас принесу.

И Анатолий Николаевич вышел за своим пакетом в прихо-